Охота на ведьм

— Я знаю больше. Я чувствую, что один из Людей Льда попал в хорошую передрягу. В нечто ужасное.

— Хемминг? — тихо спросил Тенгель.

— Именно. Этот жалкий Хемминг. Его надо было прикончить, когда он еще лежал в пеленках.

О Хемминге много лет ничего не было слышно. Все думали, что он живет где-то далеко-далеко или уже давно умер.

— Да. Но ты действительно считаешь, что опасность так велика?

Старуха нетерпеливо кивнула:

— Разве я не позвала вас сюда? Что-то мне говорит, что вам надо торопиться.

— Ладно, я подумаю.

— Только думай быстро! Быстро! А теперь пусть твоя дочь — или, точнее, дочь твоей сестры Суннивы, Суль, — побудет со мной. Я хочу поговорить только с ней.

— Матушка Ханна! — строго сказал Тенгель.

— Не лезь не в свое дело, — пронзительно закричала старуха так, что мороз продрал по коже. — Подумать только, что таким славным девочкам приходится общаться с такими глупцами. Уходи! И позаботься о моей крестнице, маленькой Лив Ханне!

Тенгель сдержанно попрощался. Они с Ханной никогда не могли договориться. Старуха была настоящей колдуньей и всеми силами стремилась сохранить наследство злого духа. Тенгель был совсем не похож на Ханну. И хотя проклятие Тенгеля Злого не обошло стороной и его, он делал все возможное, чтобы подавить его в себе.

Силье наклонилась и поцеловала старуху в увядшую щеку. Увидела, что глаза Ханны ярко блестели.

— Идите, — сказал Гримар и попрощался с ними. — Суль скоро вас догонит.

По дороге домой Силье сказала:

— Сердце кровью обливается. Твое беспокойство передалось и мне. Гримар… Я же ничего о нем не знаю. Он всегда был в тени Ханны. И только сегодня я увидела в нем живого человека. Мне его очень жаль!

— Нет, не жалей его, — упрямо возразил Тенгель. — Гримар всегда был у Ханны на побегушках и очень гордится этим. Люди Льда знают о кое-каких его делишках — исчезнувших людях, других страшных вещах, о коих никто не осмеливается говорить открыто. Тем не менее никто не выступает против него, ведь за ним стоит сама Ханна. А к ней относятся уважительно.

Силье пробормотала:

— И все же жаль его… Их обоих…

— Мы должны быть им благодарны, ведь мы находимся под их покровительством, — добавил Тенгель. — И это в немалой степени благодаря тебе.

— Но какие же они убогие, — сказал Даг. — Так мы уезжаем?

— Еще не знаю, — ответил Тенгель.

— Да, — перебила Силье. — Да, мы уезжаем.

— Но нам некуда идти. Что же будем нищенствовать?

— Вещи начнем складывать уже сегодня. — Силье не хотела больше слушать никаких возражений.

— Ну ладно, как хочешь, — Тенгель сглотнул.

Итак, решение было принято. Тенгеля словно лихорадило. Целый день он бегал из дома в сарай и амбар, и обратно, собирая все необходимое.

— Уедем через несколько дней, — сказал он. — Я должен наловить побольше рыбы и обменять ее у соседей на мясо и другую пищу. Надо еще отремонтировать оглобли у повозки.

— Хорошо. А я тем временем перестираю вещи, — отвечала Силье. — Только подумай, сколько у нас барахла! — прервала она сама себя, бросив взгляд на кучу вещей, что было решено выбросить.

— Совершенно невероятно. Завтра же сожжем их. — Тенгель осторожно снял с полки оконный витраж. — Его мы тоже возьмем с собой.

— Естественно. Помнишь, ты сам говорил, что он нам пригодится в другом доме? — напомнила Силье.

— Да. Думаю, так оно и будет.

И все же сомнения терзали Тенгеля.

Он достал с полки другую вещь:

— Это тоже надо взять с собой. — Он держал в руках дневник Силье, скромно улыбаясь. Она отобрала его и положила вместе с другими вещами.

— Конечно. Но, надеюсь, мы не будем брать с собой все? Ведь мы же вернемся сюда летом.

— Да. Я рад, что ты так сказала, Силье.

Она взглянула на Тенгеля:

— Я люблю эту чудесную долину, озеро, горы и болота, желтые фиалки и эти маленькие синие цветочки. Мне не нравится только то, что мы будто заперты здесь. И люди. Особенно некоторые.

— Согласен, — улыбнулся он и быстро поцеловал ее, пока в дом не пошли дети.

Силье достала свой свадебный подарок — резную шкатулку, что подарил ей Тенгель. «Лилии, что я сорвал, не дожидаясь Божьего благословения», — говаривал он.

Силье казалось, что она могла бы вырезать шкатулку намного красивее. Но она как-то не задумывалась над этим. Шкатулку Силье положила к самым ценным вещам.

С грустной улыбкой складывала она остальное; вот ей попались вещи новорожденного Дага.

— Детям пора спать, они слишком увлеклись сборами.

— Да, уже поздно. Солнце скрылось за горами. Но где же они?

Силье и Тенгель вышли из дома. Из-за угла, навстречу им, выбежали дети.

— Папа! Мама! Смотрите, — кричали они. — Пожар!

Силье и Тенгель побежали за ними. Завернув за угол, услышали дикие крики. Они раздавались с другого конца долины, от ворот, что стояли недалеко от глетчера. Там все было окутано черным дымом. Языки пламени лизали вечернее небо.

— Боже мой, — потрясенно прошептал Тенгель.

— Это дом сторожа, — сказала Силье. — Бежим на помощь.

— Нет. — Тенгель помертвел. — Там горят и другие дома. Дом Ханны и хутор Браттен… Силье, — вскричал он в отчаянии. — Мы не сможем уехать. Слишком поздно!

— Нет, — заплакала она. — Ты считаешь, что это дело рук Хемминга?