Охота на ведьму

Вопрос был своевременным, при слове «нарисовать» юный художник вскочил с места и, взяв колдунку за руку, отвёл её на низенький диванчик, усадил, расправил складки платья. Осторожно, кончиками пальцев, повернул подбородок, а потом поманил к себе Эйлана. Заинтригованный мальчишка тут же устроился у нянькиных ног. Тальгато отошёл на полшага, любуясь. Вероятно, увиденное его удовлетворило, поскольку он, по-прежнему молча, уселся напротив и приступил к работе.

Колдунка скосила глаза, но смогла разглядеть только макушку художника, склонившегося над бумагой.

Так прошло довольно много времени, Тальгато азартно скрипел карандашом, Люция величественно смотрела на огонь, а Эйлан время от времени зевал. Торой продолжал дрыхнуть… Наконец, ведьма, несмотря на немые протесты Тальгато и его возмущённое мычание прервала творческий порыв — за окном уже сгустились сумерки, пора было ложиться спать.

Они заснули под сладкий шелест дождя и мурлыканье Кошеньки. Кошенька вообще мурлыкала очень громко и уютно.

«Интересно, что там снится Торою», — подумала Люция, погружаясь в сладкую дрёму.

Ведьме снилось, что она дома, в маленькой лесной избушке, орудует на кухоньке — готовит жаркое из зайца, в надежде поразить Тороя кулинарным мастерством. Вот уже и сковорода раскалилась на огне и пришла пора выкладывать на неё кусочки мяса. Стряпуха отстраняется от очага, чтобы не обжечься, и бросает зайчатину в кипящее масло, а масло возмущённо шипит и брызгается, причём, чем сильнее размешивает Люция жаркое, тем яростнее становится шипение. «Так не пойдёт, — думает ведьма. — Так не пойдёт, у меня же всё сгорит…». Она пытается снять сковороду с огня, но та принимается шипеть ещё яростнее.

Именно это свирепое шипение, становящееся с каждым мгновением всё неистовее и громче, разбудило спящую. Люция распахнула глаза, прогоняя остатки сна. Однако шипение раскалённого масла и не думало никуда исчезать! Несколько мгновений колдунка слепо таращилась в темноту, а потом разглядела на фоне мерцающих оконных стёкол воинственно изогнутый силуэт Кошеньки. Трёхцветка свирепо шипела, скребя когтями мраморный подоконник.

— Киса? — испуганным шёпотом позвала ведьма. — Киса…

Кошка шарахнулась, испугавшись неведомо чего, а потом сиганула к девушке под одеяло.

— Да что с тобой? — Люция поспешно встала и подошла к окну. Кошка беспокойно припустила следом, путаясь под ногами и призывно мяукая.

— Тихо! — шикнула на неё ведьма. — Разбудишь всех.

Словно поняв сказанное, трёхцветка смолкла, запрыгнула на подоконник и, вытянув шею, уставилась в окно. Колдунья тоже вглядывалась в темноту — чего там привиделось кошке, что она принялась шипеть с этакой злостью?

— Ничего не вижу. — По-прежнему шёпотом сказала ведьма.

За окном и впрямь ничего не изменилось — лишь продолжал занудно сыпать дождь, поливая мостовую, воздушные тротуары, здание Академии и округлый купол Залы Собраний. Ведьма прижалась лбом к стеклу, стараясь разглядеть ту часть площади, которая располагалась прямо под окнами покоев.

— Ничего не вижу. — Недовольно повторила она и уже хотела возвращаться в постель, как кошка несильно, но всё же ощутимо цапнула колдунку за палец.

— Ой! — Люция отдёрнула руку. — Ты чего?

Но трёхцветка не удостоила её ответом, она вновь обернулась к окну и мяукнула, как бы призывая девушку быть внимательней. Ведьме пришлось снова приникнуть к стеклу. И снова она ничего не заметила — всё те же мокрые мостовые, мрачные здания… А это что?

По изогнутому тротуару, прямиком к покоям, где так уютно устроились беглецы, скользила какая-то тень. Очертаниями тень была похожа на огромную летучую мышь, которая, чтобы не быть замеченной, стелилась над камнями мостовой. Сердце ведьмы ёкнуло и пустилось в неистовый пляс. Тень парила далеко внизу, на самом близком к земле тротуаре, но с такой скоростью она могла достигнуть башни, где находились Люция и её спутники, за считанные минуты… Однако незваная гостья, по всей видимости, ещё не обнаружила укрытие беглецов — она скользила от здания к зданию, словно принюхиваясь — невероятных размеров летучая мышь за смутной пеленой дождя.

Всё это время кошка неотрывно следила за тенью, напрягшись и лихорадочно подёргивая усами.

— Ах ты моя хорошая, — торопливо похвалила колдунка бдительного сторожа и тут же крикнула в тишину комнаты громким шёпотом. — Мальчики подъём!

Удивительное дело, но и Тальгато, и Эйлан проснулись сразу же. Внучок зеркальщика испуганно сел на кровати сонно хлопая глазами.

— Что там, Лю? — испуганно спросил он, натягивая одеяло к самому подбородку.

— Одевайтесь! Мы уходим!

Из предосторожности ведьма не стала зажигать огонёк и впотьмах кинулась в комнату, где на кресле продолжал безмятежно дрыхнуть волшебник.

— Торой, Торой, да проснись же! — она изо всех сил трясла мага за плечи, но тот по-прежнему не размыкал глаз. — Вставай!..

Голос девушки сорвался от ужаса. Но чародей спал, и разбудить его не было ни малейшей возможности. Тем временем, в дверях спальни возник взлохмаченный, но уже собранный Тальгато. Юный рисовальщик крепко держал за руку испуганного Эйлана.