Охота на ведьму

Эйлан сильно повзрослел, однако его любовь к сказкам никуда не ушла, и вечерами он любил выпытывать из Тороя всё новые и новые подробности его встречи с Рогоном. Теперь-то уж волшебник знал наверняка — Эйлан станет вовсе не мастером зеркал. Он, конечно, будет Искусником, но Искусником другого рода. Летописцем. Мальчик уже сейчас трепетно собирал рисунки Тальгато, чтобы «сделать из них картинки» к своей первой рукописи. Внучок мирарского зеркальщика печатными, но на удивление красивыми буквами выводил неловкие строки о колдовской зиме, битве с ведьмой и Зеркале. На днях Эйлан торжественно передал Торою первые страницы эпических сочинений, и волшебник с самым серьёзным видом прочёл то, что так старательно (хотя ещё и не очень умело) описывал мальчик.

Постепенно маг влился в новый ритм своей неожиданно изменившейся жизни — занимался с учениками, принимал в Гелинвир всё новых и новых чернокнижников, некромантов, ведьм. В Совете теперь состояли, вместо положенных тринадцати чародеев, шесть колдунов и один волшебник — Торой. Остальные места были оставлены для ещё не родившегося поколения волшебников. И никто с этим не спорил. Даже обожжённый Хельзак, который наравне с магом воспитывал новую смену некромантов.

Алех, подлечивший разбитую голову, охотно преподавал науку ведьмачества, показывая на своих уроках такое, что сбегались поглазеть не только дети, но и колдуны постарше. И всё же классы Академии по-прежнему оставались полупустыми. Впрочем, Торой успокаивал себя тем, что уже лет через пять в Гелинвир приведут первых магов. Пускай ещё совсем детей.

— Ап!

Мальчишка по имени Гайл (именно его, некогда найденного на улицах заснеженного Мирара, сейчас экзаменовал Торой) подбросил в воздух искрящийся багрянцем сгусток Силы. Подбросил, а потом дёрнул кончиками пальцев, словно стряхивая капли воды. Огонёк рассыпался, обдав мерцающими искрами остальных учеников. Талантлив. И очень самоуверен. Хороший будет чёрный маг. Волшебник даже позволил себе улыбнуться на безобидную шалость юного чернокнижника.

Гайл лукаво усмехнулся и подмигнул сопящему от зависти Эйлану — ему-то никогда такого не суметь. Эйлан вздохнул, а лежащая у него на коленях Кошенька лениво зевнула и потянулась. Отъевшейся трёхцветной бестии не было никакого дела до колдовства.

Тем временем юный ученик волшебника повертел указательным пальцем в воздухе, заставляя огненные брызги свиться в искрящуюся воронку, и снова срастись в переливающийся багрянцем шарик.

— Молодец. — Похвалил Торой.

Мальчишка театрально раскланялся. Позёр. Он черпал свою Силу из весело горящего в камине огня и мог проделать не такое.

Шестеро остальных учеников (старше, но слабее Гайла) радостно зааплодировали. Гайл опять поклонился и, фиглярничая, сделал книксен, приподняв воображаемые юбки, но тут же сорвался со своего места, будто подброшенный невидимой пружиной. Его примеру последовали и остальные ребята, сидевшие кто где. Торой не особенно придерживался строгости в обучении — парты да скамьи он ненавидел с детства, а потому своих учеников воспитывал без пафоса, в кабинете.

Следуя взглядам мальчишек, волшебник оглянулся на дверь. Так и есть — Люция.

Она вошла, улыбаясь, и кутаясь в огромную шаль. Однако ни шаль, ни даже просторное платье свободного кроя не скрывали заметно располневшую и округлившуюся фигуру ведьмы. Колдунья была в ожидании. И это несказанно красило её до того невзрачное личико.

Мальчишки, не сговариваясь, вымелись за дверь. Только Гайл, пострелёнок, попутно всё-таки шмыгнул под руку ведьме, выпросив ласку — тонкие пальцы взъерошили русое мальчишечье темечко и не больно дёрнули за ухо. Чернокнижник хихикнул и вынесся прочь из кабинета наставника.

Люция подплыла к Торою. Вид она имела торжественный и загадочный. Лишь удобно угнездившись на коленях волшебника, колдунья таинственно начала:

— Верея сегодня сказала, кого нам ждать.

Торой щекотнул указательным пальцем округлый живот избранницы. Он-то уже давно знал «кого им ждать», но не хотел портить ведьме тщательно оберегаемый сюрприз, а потому спросил:

— Кого же? Что тебе наворожила наша предсказательница?

На самом деле Верея была ведунья. Она пришла в Гелинвир несколько седмиц назад, но волшебник уже успел понять — эта безродная эльфийская вертихвостка даст фору и некоторым волшебникам, не говоря уже о ведьмаках. Девица сказалась не только отличной гадательницей, врачевательницей и повитухой, но и превосходной наставницей. Сейчас она обучал трёх вертлявых девчонок и, по словам Алеха (очень уж зачастившего в класс к Верее), лучшую ведунью ему знавать ещё не приходилось. Торой улыбнулся.

— Кого? — повторил он свой вопрос.

Ведьма хихикнула, наслаждаясь возможностью слегка помучить будущего папашу, а потом сказала:

— Девочку.

Волшебник остолбенел, и некоторое время сидел молча. Он давно, ещё до прихода Вереи, знал, что у них с Люцией будет сын. Поскольку от живота колдуньи исходили такие радостные жёлтые волны Силы, какие могут принадлежать только волшебнику, магу. И магу далеко не самому слабому.

— Девочку?

Он хлопал глазами.