Охота на ведьму

Волшебник же поинтересовался у хозяйки, есть ли в доме достаточно большое зеркало, после чего по привычке злой и хмурый удалился в горницу. Впрочем, успел-таки напоследок полоснуть незадачливую ведьму таким пронзительным взглядом, что мигом развеял её спокойствие. Уставился, мало дыру не прожёг. «Чего это он?» — озадачилась девушка, но смятения своего не выдала, лишь заносчиво вздёрнула высокую бровь.

Эйлан неотступной тенью шмыгнул за магом. Ну, словно привязанный! Колдунье даже немного досадно сделалось, что мальчишка так прикипел к человеку, которого знал неполные сутки. Впрочем, она быстро отвлеклась, поскольку Ланна достала из сундука очередной ворох нарядов.

* * *

Паренёк скользнул следом за Тороем в горницу и устроился на покрытом узорчатым половичком сундуке. Маг подмигнул Эйлану и со скучным выражением на лице шагнул к висящему между двух окон зеркалу.

Зеркало оказалось, хотя и большим — в человеческий рост, но плохоньким — по краям в тёмных пятнах, тусклое, да ещё и слегка кривое. Нет, когда в центр смотришь, так вроде ещё ничего, а по бокам отражение вытягивалось и едва заметно расплывалось. Не то, что бы очень сильно, но всё-таки. Эйлан намётанным глазом это сразу приметил и даже поближе подошёл, так заинтересовался. Его пытливость была вполне объяснимой, как никак — внук потомственного зеркальщика.

Волшебник же, в отличие от паренька, столь внимательно изучал мерцающую гладь вовсе не из соображений праздного любопытства. Маг смотрел поверх своей головы и едва сдерживался, чтобы не разразиться на всю округу возмущёнными воплями. А ведь, там, на речке, он, было подумал — померещилось… всё-таки вода проточная, отражение нечёткое… Но нет, не померещилось. Какое там! Теперь волшебник понимал, что именно увидел Рогон и чему так сдержанно и в то же время немного иронично улыбнулся, прощаясь со своим собеседником.

Точнёхонько над темечком Тороя реяло, переливаясь болотно-зелёными искрами, бесхитростное приворотное заклятие. И уж вовсе не требовалось особой смекалки, чтобы определить «автора» этого неказистого, свёрнутого калачом, заклинания. Чародей даже губу закусил от досады.

С одной стороны волшебника распирала тихая бессильная злость, с другой какое-то странное благодушное веселье решительно мешало сосредоточиться на клокочущей в груди ярости. Как-никак, а угодить под эдакого рода безобидные (и в то же время действенные) чары магу не доводилось ни разу. Очередная бесхитростная хитрость ведьмы снова застала его врасплох!

Наконец, не в силах более сдерживаться, Торой позволил себе беззлобно хмыкнуть — вот ведь проныра! Всё-таки не упустила, зловредная, своего шанса в Клотильдиной таверне, воспользовалась усталостью спутника. И ведь насколько невинный ход! Никаких ядов, никаких душегубств. Известно же, что приворотная волшба самая крепкая — действует незаметно, но верно, против неё и очень сильный волшебник не устоит.

Конечно, развеять эти чары тоже проще простого, но и не поддаться им невозможно. Если наложены с умом (что к данному случаю определённо не относится). Ох, женщины, женщины… всегда-то вы находите способ напакостить!

Заклятие, а точнее мерцающие сполохи Силы, сплетённые в неуклюжее сердце, по-прежнему переливались над головой. В чём же ошибка колдуньи? Торой прищурился, сосредоточенно всматриваясь в отражение безыскусного приворота. Ага, вон оно что — не хватает какого-то элемента, слабые зелёные сполохи переплетены неплотно, видать, раненая ведьма забыла какую-то травку в питьё бросить.

Да, Люция и впрямь являла собой кладезь всевозможных сюрпризов. Торой усмехнулся. Всё-таки хорошо, что любое волшебство, будь то колдовство ведьмы или чародейство мага, надолго оставляет след, иначе так бы и прошли зловредные козни вредной девчонки незамеченными. И ненаказанными.

— Эйлан, — волшебник по-прежнему смотрел на причудливое отражение, — приведи, пожалуйста, Люцию.

Мальчишка как раз тянул пальцы к зеркалу, чтобы прикоснуться к тусклой, изъеденной чёрными пятнами поверхности. Так и не дотронувшись, он виновато отдёрнул руку, а Торою на мгновение показалось, будто по серебристой глади, там, где к ней тянулся паренёк, пробежала едва видная мелкая рябь.

Когда Эйлан, шмыгнув носом, выбежал из комнаты выполнять просьбу, чародей осторожно коснулся прохладного стекла. Нет. Показалось. Это, в общем-то, не странно, если учесть, как сильно зеркало искажает отражение. Волшебник ещё некоторое время ощупывал мерцающую поверхность, но, так и не обнаружив ничего подозрительного, оставил бесплодные попытки. Он даже посмотрел на зеркало внутренним взглядом — тем самым, каким смотрел на себя (чтобы увидеть заклятие Люции) и на Нирин (чтобы увидеть руну Ан). Ничего. Стало быть, померещилось.