Охота на ведьму

А насколько это унизительно – быть пойманным в ловушку третьесортной ведьмой? Старый чародей даже скривился от брезгливости. А что поделаешь? Без Силы ни в жизни не отличишь обычную девушку от колдуньи. Это же надо, величайший маг современности стал слабым, словно ребёнок, причём умудрился попасть в западню неопытной колдуньи, продавшей его за пару кошелей золота! На глаза Золдана набежали злые слёзы, пробормотав что-то о старческой сентиментальности, волшебник снова глубокомысленно покусал мундштук трубки, вспоминая дела давно минувших дней…

Яктан – главный непримиримый враг Золдана отошёл в Мир Скорби спустя несколько месяцев после низложения Тороя. Так что теперь искать справедливость и обвинять оппонента в скоропалительности принятого решения, было поздно. Ещё несколько пожилых магов умерли в последующие годы, иными словами, состав Совета с момента низложения ученика Золдана несколько обновился…

Старый волшебник, прикрыв глаза, сделал глубокую затяжку, после чего выпустил в потолок огромное облако дыма.

Что ж, Совет освежился, прошли годы, при этом Торой не кипел жаждой мести, он не пытался не то что убить, но даже элементарно насолить (благо друзья-чернокнижники остались) кому-нибудь из Совета, но нет. Низложенный маг не предпринял ни одной попытки мести. Так не попытаться ли в свете последних событий (чрезмерно активно прущие в Атию чернохитонщики и какое-то странное напряжение в кругах колдунов и ведьмаков), выступить перед Советом с просьбой о проведении повторного посвящения Тороя? Так, мол, и так – вину свою осознал, будет под неусыпным контролем, ну, ещё что-нибудь наплести для правдоподобности? Всё-таки своим обострённым чутьём старого, тёртого в интригах мага, Золдан (да и не только он) чувствовал – грядут какие-то неприятные перемены, чернохитонщики явно что-то замыслили… Так ведь и Совету в таком случае нужно быть готовым к возможному нападению на Фариджо. Коли так, ни один сильный маг лишним не будет. Авось, и вернут Торою его Силу.

Золдан озадаченно покусал мундштук погасшей трубки. Нет, исключено. Совет не станет проводить обряд повторного Посвящения, коли уж так активизировались не-маги, то Торою тем более не светит вновь обрести Силу. Совет побоится, что, обретя былые способности, разозлённый маг возьмёт да и переметнётся на сторону чернохитонщиков. Собственно, Золдан считал это абсурдом, уж кого-кого, а Тороя чернокнижники бы просто разорвали, причём даже без права на оправдательную речь.

Но наставник очень хотел, чтобы его наперснику вернули Силу. Тому было несколько причин. Во-первых, Золдан действительно любил Тороя, как сына, и просто не мог мириться с его неудачами. Во-вторых, старый волшебник считал, что, несмотря на все свои закидоны, его ученик не станет творить зла, он, конечно, может и не заступиться за Совет, если тот будет балансировать на грани гибели, но и на подмогу чернокнижникам не бросится. Скорее всего, выдержит красивый нейтралитет. В-третьих, Золдан был вне себя оттого, что Верховные маги Совета утаили от него – наставника Тороя – участь питомца, которая стала известна благодаря гаданию по Книге Судеб.

Всё же Торой был прав, упоминая историю с Рогоном. По масштабам Силы и размаху эти двое магов сильно отличались. Недюжинные способности, да и беспринципность чародея-самоучки из королевства Нилун, намного превышали возможности Тороя.

Начать хотя бы с того, что в двадцать три года Рогон был настолько мощным магом, что тягаться с ним в силе не мог никто из в то время живущих. Даже эльфы… Собственно, исторически, фигура Рогона была весьма противоречива и загадочна. Талантливый чародей, познавший азы Чёрной магии, не брезговавший общением с ведьмами, чернокнижниками и ведунами в то же время весьма мирно сосуществовал с эльфами, гномами и лишёнными магических способностей людьми, и уже в неполные двадцать лет входил в состав Магического Совета…

Однако была у этого правдолюбца идея-фикс, а проще говоря, неутолнный юношеский максимализм. Проявилось это в том, что на одном из очередных заседаний Совета юный революционер призвал собравшихся отступить от привычных, устоявшихся веками правил и принять в состав Магического Совета помимо магов и эльфов других наиболее видных представителей магической общественности. Проще говоря, юнец замахнулся на обычаи предков, предлагая собрать за одним столом не только магов, но и чернокнижников, ведьм, ведунов, а также колдунов. Он, видите ли, счёл, что эти мерзкие представители чародейных кругов тоже должны иметь право голоса и наставничества! Что они такие же равноправные члены магического круга, как и нормальные волшебники!