Охота на Велеса

Снова падал в ад, в который толкнул меня отец. Страх и неприятие обожгли меня, готовя к новым мукам совести и боли от невосприятия другой ипостаси моей подруги. Думать об этом не желал, но придется. Следовало заставить себя, буквально переломить через колено и заставить взглянуть правде в глаза. Что я увижу?

Ответ пришел сам собой, и мне стало легко и свободно — только любовь.

ГЛАВА 18 АЛИНА

— Уходи, — выдохнула я, едва мы забежали в комнату.

Мне хотелось перевести дух, остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Впрочем, и мыслей-то не так много — две: уцелеть и осознать происходящее. Какая из перечисленных проблем первична, трудно сказать.

— И не подумаю, — насупившись, процедил сквозь зубы Остап. — Чего это ты мной раскомандовалась?

Кинула на друга беглый оценивающий взгляд.

Оська не отступит, вон как нахохлился. Приятный парень — Остап Семенович — ровно до той поры, пока что-то не идет вразрез с его мнением. Стоит перейти дорогу… Как говорят: это начинается совсем другая история.

— Снимай ветровку, — произнес парень. — Обсушимся. Дождь как из ведра.

Ох, сложно нам с ним порой, но что поделать, нужно считаться с его мнением, тогда жизнь будет не такой проблематичной. Так что в переговоры вступать все равно придется…

Я сбросила ветровку и определила ее на спинку стула, одиноко стоящего у обшарпанного стола.

— Ты знал, что у меня получится, — горько и обреченно выдавила я из себя. — Там, с собаками… Сказал, и я так сделала — результат известен. Но нельзя сложить картину целиком, не зная, на каком месте лежат пазлы.

— Романтично, — хмыкнул парень. — Пазлы, картина… Вот оно, Европейское образование, что с людьми делает, уже по-простому изъясняться трудно.

— По-простому? — вскинулась я. — Будет тебе по-простому. Ты знал, что у меня получится и попросил так поступить. Я не сразу осознала, что могу нечто подобное вытворять, а ты — знал. Не отпирайся.

— Не собирался даже, — пожал плечами Остап и уселся на узкую кровать. — Знал, и все у нас получилось.

Остап откинулся и уперся локтями в матрац. Его тело казалось расслабленным, но взгляд — острый, злой.

Я облокотилась на стену и тяжело выдохнула. В разговоре возникла пауза. Я никак не могла составить в своей голове вопрос, который следовало задать Остапу. Было заметно, что могу нарваться, если что-то пойдет не так и слова другу покажутся резкими. Остап же не пытался облегчить мое положение и в безмолвии смотрел на меня.

Будь что будет…

— Когда я приехала в гости, ты считал, что у меня с головой проблемы, раз талдычу об ясновидении, видениях и прочей ерунде… Сейчас ты сам указал мне на возможности, о которых я и не подозревала. Произошло это где-то между придорожным отелем в Приморье и нашей встречей в Москве. Я хочу знать, кто тебе подсказал… Нет, не так, иначе: кто знает о моих способностях и возможности ими управлять?

— Батя, — коротко и неохотно ответил Остапушка.

— И?..

— Что "и"?

— Это все? — взбеленилась я. — Все объяснение?

— Я предпочел бы не объяснять тебе всего. Зачем? Потом узнаешь.

— Поэтому и говорю: уходи, — с каким-то отчаянием попыталась я воззвать к разуму друга. — Дальше нам не по пути.

— Еще чего, — сказал Оська, упрямо поджав губы, и они превратились в тонкую полоску.

Я устала, вымоталась, а он…

Захотелось накинуться на него с кулаками, бить по лицу, груди, животу.

Нет, Остапу я не причиню зла, скорее уж вцеплюсь в собственные волосы и буду биться лбом о стену, чтобы забыться, перестать страшиться самой себя.

Если посмотреть правде в глаза, то Остап ни при чем. Это я не знала и не понимала, что происходит со мной, откуда взялась такая странная нелепая сила. Не чувствовала ее граней, не могла просчитать последствия.

Что я такое?

Ответ повис в воздухе, как и объяснения нелепых и опасных обстоятельств, в которых варилась уже который день подряд.

— Я даже не знаю, кто я есть, понимаешь? — голос дрожал.

— Смородинова Алина Борисовна. Этого достаточно?

Я скатывалась в истерику. Произнесенное Остапом имя теперь для меня ничего не значило, или мне так казалось — не существенно. Мир вокруг мерещился враждебным, злобным, надсмехающимся надо мной и моими слабостями. Я ощутила себя непонятной даже самой себе, противоречивой, двойственной. Я почувствовала это, когда Оська произнес мое полное имя. Да, я прежняя Алина, но есть и другая — она страшила меня.

Опасная, как бритва или пуля, мысль заставила вздрогнуть: а что будет, если я не смогу контролировать другую Алину с ее сверхспособностями?

Бросилась к Остапу и стала стягивать его с кровати, он подчинился.

— Тебе со мной опасно во всех отношениях. Беги, — закричала я.

Я попыталась вытолкнуть его в прихожую. Эффект — ноль. Все равно что попытаться столкнуть локомотив.

— Евпатий Коловратий. Ты глухой? — взвилась я еще больше.

— Не ори, — ровным и тихим голосом ответил парень. — Я. Тебя. Не брошу. Усекла? Это последнее мое предупреждение. Больше никаких разговоров на эту тему. Точка.