Охота на вепря

В ту же секунду, все ее тело пронзает дикая звенящая боль. Эта боль, словно непрерываемый поток электрического тока, заливает все ее естество, заставляя звенеть каждую клеточку молодого тела, которое в бессилии и отчаянии кричит в окружающее пространство: «Это конец!!!». И, не находя выхода из этого состояния, как перегруженная электрическая цепь выбивает предохранители, так и разрываемое болью на части сознание девушки, не в силах больше справится с этой лавиной болевой информации, начинает мгновенно гаснуть, словно лампочка на экране выключенного монитора.

Все это происходит за какие-то мгновения и становится последним, что видит и чувствует в своей, совсем еще недолгой жизни, Нина Кольцова.

Глава 2

«Зззз – зззз. Зззз – зззз», – громкий и настойчивый звук заливал всё пространство комнаты. С трудом разомкнув свои сильно отекшие веки, Василий Кутепов, еще не проснувшись окончательно, с абсолютно ничего не понимающим, заспанным выражением лица, уставился на источник этого звука. Это был красный дисковый телефон, ручка которого была небрежно и неаккуратно обмотана синей изолентой. Настырный аппарат продолжал трезвонить.

С огромным трудом, подняв с дивана свое крупное и грузное тело, человек медленно двинулся в направлении стола, где находился телефон. Он поднял телефонную трубку и поднес ее к своему уху.

– Участковый, старший лейтенант Кутепов, слушает, – произнес он тихо, охрипшим голосом.

– Вася, это – я, Оля Сырцева, твоя кума. У нас беда! Ниночку Кольцову, учительницы нашей дочку, в лесу кабаны насмерть загрызли, – раздался в динамике женский крик, чередующийся с едва сдерживаемыми рыданиями.

– Что? – довольно глупо и нелепо произнес участковый, до которого с похмелья, видимо, плохо доходил смысл услышанного в телефонной трубке.

– Приезжай, скорее! Ой, беда-беда, – продолжала причитать женщина на том конце телефонного провода.

– Скоро буду. Ждите, – буркнул мужчина в трубку и положил ее на место.

Он стоял на середине жилой комнаты и его, ещё довольно прилично, покачивало из стороны в сторону. Голова, после вчерашней попойки с соседом, трещала и гудела на все мыслимые и немыслимые лады. Понимание, только что услышанного в телефонной трубке, сейчас с большим трудом давалось ему. Собравшись с силами, мужчина сделал еще одну попытку сконцентрироваться на произошедшем событии.

«Итак. Кабаны загрызли человека. Это иногда случается. Редко, но это бывает», – так, довольно примитивно, начали свое движение мысли в голове у ещё не протрезвевшего участкового. А затем, видимо постепенно набирая обороты, до милиционера стал доходить, во всем своем трагизме, смысл только что услышанного.

«Да, это же, очень серьезное происшествие. Человек погиб. Так, мне нужно срочно приходить в себя. Иначе, если так пойдет и дальше, то выгонят меня, ко всем чертям, из милиции. И будут правы, на сто процентов», – уже намного более критично, рассудил Василий.

Он вспомнил, что раньше, в его родном поселке Аниканово, откуда он был родом, уже бывали случаи с нападением диких животных на человека. Правда, это было еще до его рождения, где-то в начале 50-х годов. И, насколько он мог вспомнить , было даже несколько таких случаев в течение одного года. Как рассказывала позднее его мать, об этих событиях даже писали в центральных газетах. Завелся тогда в их округе вепрь. Это был кабан-секач. «Лесной убийца» – так его прозвали в народе.

« Значит, история вновь повторяется. Всё в этой жизни повторяется», – уже почти на философской ноте рассудил участковый.

Мужчина не спеша подошел к довольно грязному умывальнику на кухне и посмотрел на себя в старенькое зеркало. Увиденное в нем отражение, не добавило ему хорошего настроения. Из зеркала на него смотрело опухшее и сильно помятое лицо, уже явно не очень молодого человека. Трёхдневная щетина на толстых щеках торчала во все стороны, а взлохмаченные короткие волосы, клоками торчали по всей голове.

«Сам, уже как вепрь, стал», – подумал он в отношении себя.

Дальнейший осмотр лица показал, что его верхняя губа была довольно сильно разбита. На ране сверху запеклась кровь, а вся губа выглядела явно отекшей и сильно болела при касании. Участковый открыл свой рот и ахнул. Справа у него во рту не было одного зуба. Правый верхний клык отсутствовал, как будто, его никогда и не было. На его месте лишь виднелся темный кровяной сгусток, который заполнил теперь всю лунку, когда-то присутствующего здесь зуба.

Кутепов оторвал свой взгляд от полости рта и, глядя прямо в отражение своих серо-голубых глаз, зло произнес.

– Ну, Колька, кранты тебе настали. Это, милый мой, не алкашам деревенским морды воротить. Ты, на кого руку поднял? Ты, на представителя закона, руку поднял, – с негодованием, громко вслух сказал Василий, представляя, что в отражении он обращается к своему оппоненту.