Охота на военкора. Раненый Алеппо

– Ага! – ухмыльнулся молодой, хорошо по нам не пальнули.

– Короче говоря, – продолжил Сомар, – не меньше тысячи боевиков

убиты… И это только лишь те тела, которые удалось посчитать на месте

боя… Но дорога перекрыта. Въехать в Алеппо или выехать из него

невозможно!..

– Мы в блокаде, парни! – громко заключил Илья. – А там ничего

не говорят, будет ли новый штурм?

– Сейчас, подожди, – напрягся Сомар… – В общем, город в осаде.

Боевики в Восточном Алеппо тоже понесли большие потери, но дорогу

Рамуси им удалось отбить у сирийской армии. Так что выбраться

из города пока невозможно.

В этот момент стеклянные стены гостиничного холла задрожали

от взрыва…

72

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Наши бьют! – со знанием дела заключил Виктор.

Через секунду еще один хлопок, поток другой, третий…

– Это «пятисотки» рвутся, – спокойно сказал Лёня, – тяжелые бом-бардировщики мочат духов вокруг Алеппо. Долбят конкретно, судя

по всему. И пока наши их долбят, думаю, можно спать спокойно.

– Правильно, Лёнчик! – воодушевился Илья. – Вот если они пре-кратят рваться, тогда нужно будет вещи собирать… Война, ничего

не поделаешь…

73

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

Илья проснулся от громкого хлопка. Стёкла задрожали, и раска-тистый гул от далёкого взрыва ворвался в гостиничный номер, где

поселились репортёр и его оператор Виктор. Одно из окон из-за жары

было открыто, но сам номер зашторен ещё с вечера плотной тёмной

тканью. На своей кровати, справа от открытого окна, сидел Виктор, проверял исправность видеокамеры: готовился к предстоящим съёмкам. Сразу после взрыва он резко встал с кровати, подошел к разрыву

между двумя половинами шторы, оттуда торчала рама открытого окна, и осторожно выглянул в него, пытаясь отыскать место падения бомбы.

Боковым зрением он заметил, что Илья проснулся:

– Всю ночь долбят, слышал? – обратился он к репортёру.

– Да-а, – прохрипел спросонья Илья. – Если так каждую ночь дол-бать будут, хрен мы выспимся когда-нибудь.

– Зато живыми останемся, – раздвигая штору чуть шире, усмехнулся Виктор. – Плотно кладут, как по заказу. Работают, видимо, по окраинам Алеппо, как раз по тем местам, где мы въезжали в город.

Я всю ночь не спал, подпрыгивал от каждого взрыва. В какой-то момент

даже слышал гул летящих бомбардировщиков… тяжелых бомбардировщиков. Наша дальняя авиация лупила боевиков, засевших по окраинам.

– Я тоже слышал, как наши этих чертей бородатых с землёй ровняли. Кстати, ночью еще и Грады где-то на окраине работали. Тоже, наверное, боевичьё гоняли.

– Грады вон там работали, – Витя ткнул пальцем в щель между

шторами – я, когда услышал, посмотрел направление. Причем работали

совсем недалеко от нас. Там, наверное, передовая находится. Не исключено, что бородачи на прорыв опять пошли, поэтому по ним решили

Градами работать. В том же районе, кстати, и стрелковый бой слышен

был: крупнокалиберные пулемёты били без умолку.

В ту же секунду ещё один мощный хлопок прервал размышления

оператора. Виктор резко задернул шторы и сел на свою кровать. Через

мгновение раздался еще один хлопок, за ним второй и через секундный

интервал третий.

74

Александр Коцюба • Раненный Алеппо

– Вот этот бью-ю-ют! – с опаской произнёс Виктор. – Надеюсь, сегодня мы не в тот район поедем снимать…

– Да… Не хотелось бы под своими же бомбами голову сложить, –

съязвил Илья.

– Это, кстати, мощные бомбы рвутся: пятисоткилограммовые, не меньше – со знанием дела заключил оператор. – И судя по всему, где-то совсем близко рвутся. Скорей всего, на самых окраинах.

– Мы въезжали в Алеппо с юга, – подошел к окну и слегка раздвинул шторы Илья, – как раз в тот момент, когда в город прорывались

тысячи боевиков. Значит, наша дальня авиация долбит именно по ним.

И пусть закатают этих бесов в землю, чтоб не вылезали больше

никогда.

– Хорошо бы…Да только не так это всё просто, – заключил Виктор, протирая широкоугольную линзу, – зароют этих чертей, им на смену

придут другие. Сколько таких одурманенных баранов по миру шатается, не сосчитать.

– Ничего… на всех упырей российских высокоточных бомб хватит! – Илья вернулся на своё место, лёг на кровать и отвернулся

от окна.

Через несколько минут канонада за окном прекратилась, и в комнате воцарилась тишина. В проём между задёрнутых штор прорвался

рассветный солнечный луч, ложась яркой розово-золотой полоской

на стене, напротив кровати Илья.

Слава богу, все утихомирились, – думал он, – может, теперь

поспать удастся? Витя, наверное, спать больше не планирует, а я вот

вздремнул бы ещё часок другой. Но только журналист закрыл глаза, как

на улице, прямо под окнами гостиницы, раздался скрежет динамиков, а чуть позже громкое покашливание и хриплое: «Алла Акбар!» Потом

непродолжительная арабская речь, словно кто-то неведомый проверял

исправность звуковых колонок. Опять сиплое покашливание, и, наконец, уверенное «Аллаху Акбар!». Затем снова «Аллаху Акбар!». И ещё

раз, но уже гораздо громче и уверенней.

– Это ещё что за хрень? – возмутился Илья. – «Бородатые» теперь

в атаку пошли, что ли? Он взял с тумбочки возле кровати свои наручные часы: