Охота на волков

События тем временем принимали странный оборот. «Душки» все разом выбрались на волю – некоторые вылезли из кабины, а трое, укрывавшиеся под тентом, спрыгнули на землю через пролом в борту грузовика. Шестеро… Нет, семеро… Один – пацаненок лет пятнадцати, остальные же – бородачи. Все в разномастном камуфляже. И совершенно не таятся, галдят, как на базаре… А кого, спрашивается, им здесь следует опасаться?

Бушмин всех их прекрасно видел. В принципе разобраться с этой публикой не составит особого труда. Но стоит ли?.. До села всего лишь три километра. И хотя этот участок дороги со стороны Чихи-Юрта не просматривается, чувствовать себя в полной безопасности все же нельзя. Если что-то сорвется – а такие вот неподготовленные импровизации частенько грешат сбоями, – то уже через полчаса, от силы через час, на хвост группе может сесть целая свора преследователей.

А еще нельзя забывать о тех нохах, по которым сегодня работала авиация. После удара по базе какая-то часть из них рассеяна; в одиночку и группами они будут выбираться в близлежащие населенные пункты.

Но главное не это. Рейд, в котором группе пока сопутствовала удача – один боец подвернул ногу, еще двое страдают от высокой температуры, но это, в сущности, пустяки, – должен стать последним. Не последним в этой войне, потому что завершится она не скоро, если вообще когда-нибудь закончится. А последним в двухмесячной «командировке», по окончании которой их ждет долгожданная ротация и отпуск. Мыслями они уже дома, где каждого из них кто-то ждет и где за них молятся самые близкие на свете люди.

Они, конечно, вернутся, ибо они там нужны. Но это будет потом, когда-нибудь, в будущем. А сейчас каждый думает о другом. О том, например, что за грядой невысоких холмов, на склоне ближайшего из которых расположилась группа прикрытия, находится просторная, довольно ровная, свободная от растительности площадка. Если двигаться в хорошем темпе, то всего на час ходу. И хотя командир хранит молчание, совершенно ясно: группу будут снимать сегодня, ближе к сумеркам, а посадку на вертолет, дабы не светиться перед чеченцами, удобнее всего осуществить с вышеназванной площадки.

Поэтому в душе бойцы дружно материли зенитчиков. Какого хрена они здесь тормознули?! Им что, места на земле мало? Убирались бы они поскорее! А то, не ровен час, у командира лопнет терпение, придется этих семерых мочить, и тогда неизвестно, чем вся эта история закончится.

Бушмин по-прежнему не дергался – наблюдал за нохами. Но пока не понял, что нужно здесь этим людям. К тому же, как и все остальные, он втайне надеялся, что они вскорости уберутся, освободив для группы проход по дну котловины.

Но вскоре кое-что стало проясняться.

Как минимум двое из этой публики, судя по говору и другим отличительным признакам, были арабами. А один, тот, что с отсутствующим видом перекуривал у капота «КамАЗа», одетый в стандартного образца армейский камуфляж, был, похоже, славянином. На голове у него красовалась черная вязаная шапочка; когда же он снял ее, чтобы утереть пот со лба, обнаружилось, что волосы у него цветом отличались от щетины и были светло-русыми.

По другую сторону грунтовой дороги, по каменистому ложу, протекала речушка. Собственно, даже не речушка, а ручей. Его можно было перейти, ступая по валунам, даже не замочив ног. Именно к ручью подались две личности, смахивающие на афганских моджахедов. А вслед за ними, как бы нехотя, тронулись трое нохчей, включая щенка, который явно пытался «откосить», за что был награжден легкой затрещиной.

Они разулись, обмыли ноги в ледяной воде. Затем вытерли руки о бушлаты и дружно опустились коленями на импровизированный коврик – в качестве такового служила полоса брезента.

Один же из группы правоверных возился с переносным магнитофоном. Наконец ему удалось вставить должным образом кассету и нажать нужную кнопку. Поставив включенный магнитофон на капот, он поторопился присоединиться к остальным, уже начавшим усердно отбивать поклоны.

По округе разносился гнусавый голос муэдзина.

Славянин бросал в сторону молящихся недовольные взгляды. Швырнув в их сторону окурок, он зашагал в сторону подступающего к самой дороге леса.

– Козлы черножопые, – проворчал он довольно внятно. – По пять раз на дню молятся, тоже мне, вояки…

Рассупонившись, он присел на корточки, намереваясь справить большую нужду. И только сейчас, когда с расстояния полутора метров в лицо ему посмотрел черный зрачок автомата, он понял, что в лесочке он не один.

Этот тип, конечно же, не прав, подумал Бушмин. Мусульмане вояки неплохие. И по пять раз на дню, как того требует ислам, они не молятся, потому что у войны нет перерыва на молитвы.

Но сегодня пятница, священный для мусульман день. Время полуденного намаза. Час, когда души правоверных напрямую общаются с небесами.

Инш Аллах…

– Собрать оружие, проверить карманы, изъять документы, – распорядился Бушмин. – Трупы погрузить в «КамАЗ»! Обе машины на просеку, с глаз долой! Леший, следи за дорогой из села! И давайте в темпе, бойцы, пока нас не засекли!