Охота на злодеев. Без экипировки

Мой В’альир свиреп и беспощаден. Он весь – сила и хитрость, и мощь, и все это он использует ради нашей безопасности. Но он гораздо больше, чем просто сила.

Ты бы слышала, какие вопросы он задает мне, сестра! Он любопытен, как ребенок, – он хочет знать все. Мы ведем разговоры о нашем мире и его мире, и они питают мой ум и захватывают воображение. Но душу мою переполняет сочувствие. Насилие, с которым ему пришлось столкнуться, настолько велико, что ужасы моей жизни кажутся ему незначительными. И душа моя от этого болит.

Прошлой ночью он рассказывал мне о свирепых битвах между демонами-мужчинами. Соперники сражаются насмерть, и все ради чести передать свое семя – чтобы родить и воспитать сыновей-воинов, чтобы продолжить битву.

Я спросила, не кажется ли ему, что в этом нет смысла.

Он посмотрел на меня с грустью, с покорностью в сердце и ответил: «А ради чего еще это нужно?»

И, сестра, здесь, мне кажется, я лишилась разума, потому что желание утешить его было огромным – почти непреодолимым. Я знаю, что он силен, но он не зверь. Он устроен и выглядит почти так же, как обычный мужчина. Лицо его прекрасно, а телосложение… с восторгом вздыхаю… ибо сложен он великолепно. Неужели я схожу с ума от желания прикоснуться к нему?

Неужели я схожу с ума, увидев, как красив этот демон?

Неужели я схожу с ума… потому что желаю большего?

Возможно, мое истинное безумие заключается в том, что я стремлюсь изложить свои неподобающие желания на бумаге. Не суди меня строго, сестра, ибо я не смею разделить это смятение даже с тобой. Я могу только молиться, чтобы разум вернулся ко мне до того, как я паду еще глубже.

Миррин Атанас

Мой взгляд блуждал по аккуратным строкам, написанным моей рукой, затем по строкам в гримуаре. Конечно, не Миррин писала слова на его страницах, но я видела тростниковое перо в тонких пальцах девушки, видела, как кончик пера царапает грубую бумагу, когда она записывает вопросы, которые останутся без ответа на протяжении всей ее жизни. Вопросы, ответов на которые, вероятно, не найдется никогда.

μαίνομαι ποθοῦσα αύτοῦ θιγγάνειν

Неужели я схожу с ума от желания

прикоснуться к нему?

μαίνομαι ὀρσα έν τούτω‘ τω˜ δαίμονι τὀ καλόν

Неужели я схожу с ума, увидев, как красив

этот демон?

μαίνομαι πλείω θέλουσα

Неужели я схожу с ума… потому что

желаю большего?

Мои пальцы скользнули к первой строчке «Я теряю себя» – с каким мужеством она пишет о своем страхе! Миррин никогда не узнает, какое сочувствие я испытала к ней из-за этих трех слов.

На душе у меня стало совсем тяжело, когда я просматривала записи мамы, лежавшие рядом с моими. Если бы судьба сложилась иначе, мы с мамой перевели бы это вместе. Я представила себе, как бы мы ахнули и захихикали после первоначального перевода, потрясенные тем, что наша прародительница думала, будто она влюблена в демона.

Но потом удивление бы прошло, и мы бы обсудили мысли Миррин. Ее смятение и желание более глубокой связи с демоном – было ли оно искренним или это было просто нелепое чувство благодарности за обеспеченную им безопасность?