Охота на злодеев для плохо подготовленных

— Какой Навентис теперь? — спросила я, почти боясь ответа. Мои пальцы добрались до уголка его челюсти, и я придвинулась ближе, встала между его колен.

— Динен первого ранга собираются поесть, поговорить и похвалить себя. Порой приходят Динен второго ранга, но они редко выживают несколько месяцев до того, как их забирают в мир hh’ainun.

— А третий ранг?

— У Девятого, Десятого и Одиннадцатых домов уже нет Динен. Их призывают каждый день, каждую ночь. Нет, нет, нет. Никто не знает, у кого власть. Они пропадают слишком быстро.

Я сглотнула.

— А Двенадцатый дом?

— Мы не ходим на Навентис, потому что Лашвер и Дират убьют нас.

— Но ты пошел.

Он усмехнулся, сверкнул острыми клыками.

— Мой план был хорошим. Я предупредил их и пропал, и они не смогли найти меня. Искали и искали, а я смеялся.

Его веселье было заразительным, и я тоже улыбнулась. Не понимая, что я делала, я прильнула ближе к нему, мой вес оказался на его груди. Мои пальцы легли на его шею сзади.

Его ладонь сжала край моего свитера, и он притянул мои бедра к своему животу.

Я вздрогнула, очнулась. Дыхание застряло в легких, сердце колотилось. Я напряглась от бури эмоций, заставила себя вдохнуть, и нос наполнил его запах. Его тепло пропитывало меня, его тело было твердым и сильным, и я не хотела отодвигаться и убирать ладонь с его шеи.

Я взяла себя в руки и отошла. Мой свитер легко выскользнул из его хватки, и он не пытался притянуть меня обратно, хотя смотрел на меня странно серьезными глазами.

Удивляясь, что он не использовал шанс удержать меня и подразнить — это он любил — я села на край кровати рядом с ним. Между нами мог сесть кто-нибудь еще.

— Я хочу рассказать что-нибудь о себе, — заявила я, заставляя мозг отвлечься. — Но не знаю, что. Что ты хочешь знать?

— Почему твоя…

Я пронзила его взглядом.

— Не это.

Он раздраженно фыркнул и отклонил голову, задумчиво глядя на потолок.

— Расскажи о своей матери.

— Моя мама? Ты не хочешь знать обо мне?

— Наши матери создают нас. Знаю ее — знаю тебя.

Странный трепет возник во мне. Простой взгляд, но от демона это было слышать приятно. Может, ему понравилась бы философия.

— Мама… — я подавила волну горя от воспоминаний. — Она была веселее меня. Всегда бодрая и с улыбкой. Ее работой было восстанавливать старые книги и гримуары, и ей это нравилось. Она говорила, что люди вкладывают души в книги, и она восстанавливала их души, когда чинила страницы, переплеты и обложки.

Он нахмурился в смятении.

— Так она любила говорить, — уточнила я, чтобы он не стал рвать книги в поисках скрытых душ. — Она имела в виду, что книги могут быть очень ценными для людей.

— Книга не полезная. Почему она ценная?

— Некоторые книги полезные, как гримуары, — я почти закрыла глаза, воспоминания ее лица всплывали передо мной. — Она сказала бы тебе, что вещи могут стать частью тебя, и их потеря как потеря конечности.

Он ошеломленно нахмурился, и я рассмеялась.

— Ты бы ей понравился, Заилас. Я знаю. Она хотела бы узнать, что ты думаешь обо всем, от книг и наших городов до всего глупого, что делают люди.

— А ты?

— Что я?

— Хочешь узнать, что я думаю?

Я открыла рот, потом закрыла его и тихо выдохнула.

— Да. Я бы задавала тебе вопросы день и ночь, но ты всегда жалуешься и говоришь, что я слишком шумная, — я потерла ладонью щеку. — Моя мама не отстала бы от тебя, пока ты ей все не рассказал бы, как бы ты ни ворчал. Она была храбрее меня.

Легкое прикосновение под моим глазом. Я вздрогнула, а он вытер слезу, которую я упустила.

— Больно, ваянин? — спросил он. Тихо. Неуверенно.

Мое горло сжалось с болью.

— Я скучаю по ней. Я каждый день хочу, чтобы она была еще жива. Я скучаю и по папе, но мама… она всегда была рядом. Столько всего случилось, и я хочу… хочу поговорить с ней хоть раз, чтобы она подсказала, что мне делать. Я была… потеряна после ее смерти.

Всхлип вырвался из груди, и я отвернулась от Заиласа. Я потерла рукой лицо, стараясь успокоиться. Когда я повернулась к нему, он все еще смотрел на меня, его выражение лица было загадкой, меж темных бровей была едва заметная морщинка.

— А ты? — я шмыгнула носом, жалея, что рядом не было платка. — Твоя мама? Ты ее знал?

— Знал.

Это меня удивило. Мне казалось, что женщины-демоны не проявляли материнскую любовь.

— Какой она была?

— Юной и zh’ūltis.

Я моргнула.

Он отклонился на одну руку.

— Ни одна женщина не выберет Валъира, если она может выращивать детей Дирата или Эшэмада, или Гелиса. Женщины хотят сильных детей, а не маленьких и слабых, — он оскалился и покачал головой. — Моя мама была юной и знала мало, но знала, как быть умной добычей, и она научила меня больше, чем другие демоны. Я жив из-за нее.

Я сцепила ладони на коленях и мысленно благодарила его мать за то, что она научила его такому.

— А твой отец?

— Отцы приходят к детям, когда зовет их магия. Они берут их на земли мужчин, чтобы научить их, как сражаться.

— Земли мужчин? — перебила я. — Мужчины и женщины живут порознь?

Он кивнул.

— Женщины живут группами. Мужчины не подходят к тем местам, или женщины убьют их.