Охота (СИ)

Если бы не мои зелья от похмелья, то, скорее всего, когда выносили тело второго наследника престола, мог бы произойти конфуз, и его просто бы уронили. Нам сообщили о прилете всего за час, а мы из-за стола даже не выбирались.

— Анри, — привлёк я внимание друга, — а где Орлов?

— Не знаю откуда, но гномы прознали, что дирижабль с людьми князя приземлился только когда сражение закончилось. Орлов просился на аудиенцию к принцу, но ему сказали, что ему не рады.

— Да? — удивился я. Но не получив ответа, я ещё раз спросил. — Анри, а где сейчас Орлов?

Только сейчас Анри понял, что именно я у него спрашиваю. Он начал вглядываться в небо, и после того, как надел очки, показал мне направление.

Я кивнул. Видимо Орлов не стал даже пытаться выехать на наших лаврах при встрече с царём.

Мы приземлились на большой площади, окруженной высокими стенами. В центре стояла высокая конусообразная башня, при взгляде на которую создавалось впечатление, что она была высечена прямо в скале. Сам же город, со слов Траина, находился глубоко под землей, а эта площадь и подобие замка, служили для встречи высоких гостей.

Именно по ней мы сейчас медленно шли, замыкая процессию, а во главе несли тело наследного принца Бофора.

Когда тело донесли до царя, тот на несколько секунд склонился над телом, и внимательно посмотрев на сына дал знак, чтобы того несли дальше. Царь обнял стоящего рядом Траина, после чего гномы, идущие впереди нас, расступились и царь поклонился нам.

— Я, Царь Подгорного Царства, Торин Каменный, рад приветствовать в своем доме регента и второго наследника Рода Тьер. С сегодняшнего дня и до тех пор, пока между нами не прольется кровь, вы официально объявляетесь друзьями нашего великого народа. Пусть этот камень станет свидетелем моей клятвы перед вами.

— Я, Серек де Тьер, регент рода Тьер, испытываю глубокую радость в своем сердце от этого великого момента и с гордостью принимаю почтенное звание друга Подгорного Царства. Да будет Стихия и крепчайший камень вашего царства свидетелем моих слов.

Вечером наступил мрачный момент. Мы собрались на похоронах принца Бофора. Безжизненное тело принца было осторожно поднято и помещено на высокий деревянный помост. Взгляды толпы гномов, собравшихся вокруг помоста, были наполнены тяжелой печалью и скорбью. В последний раз все могли проститься с погибшим. Были слёзы женщин и детей. Рядом со мной стоял Траин, который показал сына и дочь погибшего брата.

Гномы полностью погрузились в атмосферу горя. И когда помост подожгли, несколько минут были слышны крики и плач.

— Мой сын погиб, как воин! — сломавшимся голосом произнёс царь. — Разве так провожают своих героев члены царского рода?

После этих слов в округе воцарилась тишина. И если звучали слова, то очень тихо. Было видно, как Торину было тяжело. Он стоял с гордо поднятой головой, но мне было видно, что из его глаз текут слёзы.

Спустя некоторое время к горевшему помосту подошли гномы в церемониальных белых одеждах. Окружив помост, они создали огненные потоки, которые за считанные секунды превратили помост и тело на нём в прах.

После этого вперед вышел царь и, топнув ногой о пол, создал каменную нишу, которая через мгновение закрылась.

Когда мы пошли обратно в замок, я задал Траину вопрос, почему прах не был развеян, как у других народов?

— Ярар, наша культура связана с горами и камнем, что мы добываем. Ты, наверное, не видел, но прах погибших воинов мы тоже погрузили в скальные своды. По легенде, первый гном был рождён горой Эрасу, что находилась на нашей материнской планете. Так сказать, ту энергию, что она потратила на наше рождение, мы возвращаем ей.

— Траин⁈ — удивленно произнёс я. — А откуда вы знаете эту легенду?

— Ты же знаешь ответ, — ухмыльнувшись ответил он. — Теперь ты друг нашего народа, и некоторые тайны мы можем тебе доверить.

— Хочешь сказать, что урквайец вам поведал о ней? — догадавшись спросил я.

— Да, — ответил Траин. — Он знал откуда наш народ. В записях моих предков рассказывается, что он часами мог рассказывать о том, как наш народ героически сопротивлялся их экспансии. На этих сказках мы воспитываем наших детей. И как ты, наверное, догадался, именно из-за этого многие гномы так высокомерно себя ведут с остальными расами.

После поминального обеда меня проводили в спальню, которую я делили вместе с Аяной.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил я, заметив легкую дрожь её тела.

Она посмотрела на меня и, прежде чем ответить, словно обдумывала свои слова.

— Такое чувство, что энергия переполняет меня.

Надев артефактные очки, я не мог поверить своим глазам.

— Что? — испугавшись выражения моего лица спросила Аяна.

— Твои каналы, — начал отвечать я, — разве ты не видишь?

Она отрицательно покачала головой.

— Я думала, что перенапряглась и моё *зрение* пропало. Ярар, не тяни, что ты видишь?

— Ты стала магессой стихии земли, — ответил я. И чуть тише добавил: — А ещё нам придётся думать о твоей легализации в роде Тьер.

— О чём ты? — не понимая к чему я веду, спросила она.

Прежде чем ответить ей, я обнял её.

— Ты беременна…

Глава 10