Охота (СИ)

— А ты сможешь? — заинтересовано спросила София.

— Не попробую — не узнаю.

После этого мы почти до вечера перерисовывали изображение ладони. Сложность была в том, что рисунок появлялся всего на пару минут, после чего панель загоралась красным светом и задвигалась обратно. Потом приходилось ждать пока можно будет снова попробовать выдвинуть панель. Думаю, это было связано с перезагрузкой системы. Но когда звучал характерный щелчок, словно отодвигается щеколда, мы снова выдвигали панель.

Когда солнце начало садиться, мы стали возвращаться обратно. На месте стоянки воины уже разбили лагерь. Были вырыты ямы, из которых виднелись огненные всполохи. Расставлены палатки, метрах в ста сколотили отхожее место.

— Неплохо, — произнес Борис. — Сразу видно, что людей вы взяли с собой не простых.

— С чего такие выводы? — с прищуром спросил Анри.

— Граф Фисто, я наслышан о Вас. Думаю, будет правильно сразу сказать, что я занимаюсь тем же родом деятельности, что и Вы.

— Вот оно как, — произнёс Анри. — Честно признаться, я думал у Вас за всем следит Самуил.

— Он скорее курирует, — оправил, Борис графа. Но поймав взгляд Софьи он не стал вдаваться в подробности.

Два дня мы безвылазно находились в лагере. Работа по изменению папиллярных линий оказалось очень сложной. Требовалась большая концентрация. Плюс ко всему я был правшой. И левой рукой концентрировать энергию в узкий луч было тяжело. В итоге на третий день ко мне подошла Софья.

— Тебе стоит передохнуть. — Я поднял на неё вопросительный взгляд, и она продолжила. — Я же вижу, что у тебя не получается.

Посмотрев на свою ладонь и несколько рисунков, я ответил.

— Может ты и права. Есть предложение чем можно заняться?

Она предложила мне съездить к Кузнецкому мосту. И недолго подумав я согласился. Мы переоделись в походную одежду, и примерно через час выехали. Помимо Софьи с нами поехали Зес и Матвеев.

Подъезжая к мосту ещё издалека мы увидели город Кемерово. За прошедшие годы, он был отстроен заново и почти ничего не говорило о том, что когда-то он был практически уничтожен. Однако больше не было видно высокого замка княжеского рода Щегловых.

Анри как-то упоминал, что землями Щегловых руководит какой-то граф, назначенный императором. Сильно в подробности я не вдавался, и не испытывал никакого желания посещать сам город. Хоть за прошедшее время многое изменилось, но знакомые очертания тоской разливались по сердцу.

Неспешно мы доехали до небольшого склона, откуда до моста оставалось не больше несколько сотен метров.

Стоило мне взобраться на склон, как на меня в тот же миг обрушились воспоминания. Именно отсюда я наблюдал за поединком моего отца, Талия Де Тьера, и князя Щеглова. Я посмотрел в сторону, где раньше располагался императорский шатёр, у которого когда-то стояли император и Меньшиков. И я отчётливо вспомнил слова императора, определившие судьбу моего отца.

— Мы много говорим, — произнёс Меньшиков.

— Так иди сюда, — усмехнулся Щеглов, — покажи всем, как сражаются архимаги.

У императорского знамени началось шевеление. И вроде бы я узнал по мантии Меньшикова. Он начал движение в сторону моста. Но по округе разнесся третий голос.

— Щеглов, не по статусу тебе сражаться с архимагом. На тебя хватит и главы рода Тьер! — произнёс император, усиленным магией голосом.

— Тьер? — удивился Щеглов. — Ну пусть будет Тьер, — меланхолично произнёс он: — На одного сильного магистра у тебя станет меньше!

Все наши ссоры, произошедшие между нами за это время, затёрлись в моей памяти. Сейчас я вспоминал только всё самое хорошее, что связывало меня с отцом. Несмотря ни на что я всегда знал, что он будет рядом и прикроет меня в сложную минуту.

На мосту до сих пор осталась большая темная выпалена. Именно здесь Щеглов бросил гранату в отца.

— Прости, отец, — произнёс я. — Нам не удалось до конца понять друг друга. И я не могу сказать, что в этом виноват только ты. С твоей смертью нам пришлось очень сложно, но мы справились. И думаю это во многом благодаря тебе…

В моём горле стал ком, и некоторое время мне понадобилось, чтобы справиться с эмоциями. Через пару минут я вернулся к Софье и Зесу.

— Поехали обратно, — сказал я.

* * *

Вернувшись в лагерь, я решил почтить память отца, и приказал воинам вытащить пару бочек с алкоголем. Всем, кто сегодня не стоял в карауле, я разрешил расслабиться. Большинство прилетевших с нами солдат участвовали в гражданской войне. И вечером я сидел с ними за одним костром и слушал их воспоминания о тех днях.