Охота Сорни-Най [журнальный вариант]

Завтра с самого утра решили обследовать окрестности, рассмотреть поближе горы, поискать входы в пещеры, которые, по слухам, должны быть где-то рядом. Волнующие перспективы завтрашнего дня, когда можно будет немного отдохнуть от лыжных переходов и заняться исследованиями, воодушевили ребят: долго спорили и обсуждали план обследования местности. Небо между тем окончательно почернело, по-прежнему выл ветер, неся с собой тепло и сырость. Конечно, для похода такая погода не очень хороша, особенно если учесть, что туристы вышли на открытую местность. Однако горы защищали их от порывов ветра, а оттепель пришлась как нельзя кстати — от мороза все подустали, а Семихатко немного обморозил ухо, которое горело теперь рубиновым светом. Ухо смазали специально захваченным гусиным жиром, часть которого прожорливый Руслан успел намазать на хлебную горбушку и проглотить, круто посолив. Пошли в палатку; там сняли верхнюю одежду, приготовив места для спанья, а Рая с Любой разожгли примус, чтобы вскипятить чайник.

Егор Дятлов неторопливо заносил в блокнот события прошедшего дня, Юра Славек учил Феликса и Женю какой-то модной карточной игре, что вызывало негодование комсомолки Раи Портновой. Она постоянно вмешивалась, высказывала свое мнение, делала замечания, но так и не смогла никому испортить настроение, как ни старалась. Долго и с удовольствием пили чай, снова немножко закусили, так что к ночи все дружно согласились с Юрой Славеком: день прошел замечательно, отлично, жаль только, что нет Толика. Улеглись спать, а на первое дежурство, как всегда, вышел с ружьем Степан, прихватив с собой Олега Вахлакова, который по странному свойству воров и трусов уже привязался к своему разоблачителю и испытывал к нему что-то похожее на благодарность.

Они вышли к костру и разместились так, чтобы видеть все вокруг. Когда из палатки перестали доноситься звонкие голоса, а свет внутри померк, Степан достал рацию и установил связь с Центром. Он передавал долго, его лицо выражало глубокую тревогу и озабоченность. И снова ответ поразил его своей бессмысленностью; яркой вспышке, похоже, не придавали никакого серьезного значения. И странные звуки, описанные Степаном в осторожных кратких выражениях, тоже не вызвали резонанса; ему было приказано продолжать экспедицию и внимательнейшим образом осмотреть окрестности того места, где расположился отряд.

— Продолжение похода может быть связано с трудностями, — передавал Степан, включив всю свою волю, чтобы донести до невидимого связного важность ситуации. — Студенты не готовы дать отпор возможному врагу. Происходит много необъяснимых событий. Прикажете вернуться?

— Продолжайте поход, — уверенно запищала рация. — Опасности нет, кроме того, вы вооружены. Постарайтесь осмотреть подножие перевала; сведения касаются именно этой стороны гор. Ареал поисков — в районе двух километров к северу.

Степан сообщил о болезни Углова, решение отправить студента назад было признано правильным. Еще раз повторив приказ, связной отключился, оставив Степана в тяжких раздумьях. Вахлаков соскучился сидеть молча и обрадовано заболтал, увидев, что Зверев выполнил свою задачу:

— Товарищ Зверев, давайте завтра поищем пещеру, где спрятано вогульское золото. Я слышал, что у них его целая гора, отлито оно в виде Золотой Бабы. Вот бы найти это сокровище и… сдать государству! — торопливо закончил Олег свою мысль. — Нам ведь положено двадцать пять процентов, я читал. Конечно, если на всех поделить, получится немного, но вот Углов, к примеру… Он ведь не будет участвовать? И можно пойти вчетвером, втроем искать пещеру, а другие пусть занимаются чем-нибудь важным. Или вдвоем можно: вы и я. Тогда можно получить кругленькую сумму!

Степан отрешенно слушал возбужденную болтовню алчного Вахлакова, который уже готов был на преступление и обман, лишь бы завладеть сокровищем. Не богатство, не идол из чистого золота занимал его мысли; он буквально чуял, как сжимается невидимое кольцо вокруг отряда, как какие-то силы загоняют их в ловушку, а сами туристы покорно следуют велениям этих сил. Вахлаков все говорил и говорил, махал руками, брызгал слюной, а Степан погружался в странный транс. Он и спал, и не спал, и видел, и не видел; а рядом храпел молодецким храпом внезапно уснувший Вахлаков. Бесполезное ружье валялось рядом с дежурными, неспособными защитить себя от возможного врага.

И туристам в палатке снились тяжелые сны, которые заставляли их плакать и стонать, судорожно метаться в спальниках, вздыхать и мычать; но никто из ребят так и не смог проснуться, одурманенный смертельной энергией заповедного места.