Охота светской львицы

Девочки заговорили наперебой, стараясь привлечь мое внимание именно к себе. Кузнечик по-прежнему сидела у меня на руках, ей, вероятно, казалось, что, если она не будет крепко держать меня, я исчезну.

А маленький женский коллектив уже начинал ревновать, им тоже хотелось обнять тетю Улю, как, с легкой руки Кузнечика, они стали меня называть. Объяснять девочкам, как меня зовут на самом деле, я не стала. Похоже, во всех жизненных коллизиях, связанных с Кармановой, быть мне Улей. Ну и ладно. Дома разберемся. Дома…

Я автоматически отвечала на какие-то пустяковые вопросы, кивала и улыбалась, но если бы дети видели, что творится у взрослой тети в голове! Боюсь, авторитет мой был бы не просто подорван, а взорван. С криками «Горим!», «Срочная эвакуация!», «Тонем!», «Спасайся, кто может!» мои мысли, те, что еще могли держаться на ногах, бестолково метались в том довольно небольшом пространстве 57-го размера, которое было отведено им под место жительства. Остальные лежали в глубоком обмороке. Хоть бы одна возомнила себя конструктивной и выдала что-либо дельное. Нет. Погром в курятнике.

Ура! Разбуженная гвалтом, проснулась способность к аналитическому мышлению и мигом выстроила в нужном порядке растрепанные и вспотевшие мысли.

Так. Понятно, что девочки, собранные здесь – именно те, чьи фотографии были помещены в самой первой статье о Лешке. Рита, Оля, Кристя, Галя, Мила – имена мне сообщили в первую очередь. Плюс мой Кузнечик. Первая партия, как цинично назвала их Жанна. Я старалась не думать о том, какая участь нам всем уготована, а сконцентрировалась на том, как отсюда выбраться, причем всем? В первую очередь необходимо осмотреться и получше познакомиться с местностью, с территорией отеля. К сожалению, времени мало. Сегодня вечером – аукцион, где нас будут продавать. Господи, дай мне сил вынести это и помочь малышкам! А в «работу» мы пойдем, как только окончательно примем товарный вид, то есть окрепнем и посвежеем. Вялые, ослабленные перелетом игрушки милейшим существам, собранным на этом клочке земли, не нужны.

В общем, у меня в запасе сутки, максимум – двое. Всего сутки или целые сутки? Ох, боюсь, что всего. Ведь у меня есть только одна, призрачная и почти невероятная, надежда. Надежда на помощь Лютика. Я не знаю, кто он и как здесь оказался, я не знаю его прошлого, возможно, у него за плечами немало дурного, раз он работает в таком месте. Но я знаю, что он – враг Кармановой. Свежеиспеченный, еще тепленький. Ради возможности отомстить женщине, смертельно оскорбившей его, Лютик и может стать нашим союзником.

Как улучить момент и поговорить с ним? Английский, судя по всему, парню знаком, поэтому проблем в общении быть не должно, я с этим языком тоже неплохо справляюсь.

Кто-то потянул меня за нос. Я с трудом вынырнула из мыслительного процесса и удивленно посмотрела на улыбающегося Кузнечика:

– Тебе что, кажется, будто мой славный носик слишком маленький и его надо слегка вытянуть?

– Не-е-ет! – рассмеялась моя маленькая подружка. – Ты просто очень смешно кивала сейчас. Девчонки уже давно тебе ничего не говорят, а ты сидишь с застывшей улыбкой, киваешь и мычишь: «Угу, мгм, мм?» Вот и пришлось тебя за нос вытаскивать к нам. Получилось, правда?

– Правда, правда, – шутливо проворчала я под веселый смех девчушек. – Слушай, Кузнечик, а ведь я теперь и ходить-то толком не смогу, – огорченно продолжила я.

– Почему? – девочка испуганно округлила глаза.

– Да потому, что один такой увесистый, упитанный и просто гигантский слонопотамчик окончательно отсидел мне ноги, и меня теперь придется возить в инвалидной коляске или носить на носилках. Справитесь?

– А мы сейчас тебя будем лечить! – радостно завопила юная хулиганка и, издав индейский боевой клич, повалила меня на кровать, пытаясь защекотать.

Разумеется, у нее ничего не вышло, и через пару секунд лечению была подвергнута она. Но на помощь подруге бросились остальные девочки, и вот уже кровать под нами страдальчески охает и скрипит, а в окна бьется, пытаясь вырваться на волю, радостный визг и хохот.

Эта нехитрая забава так отвлекла девчонок, что они напрочь забыли о том, где они и что с ними. Они просто очень-очень хотели закрыть глаза, сосчитать до ста, потом открыть их – а рядом улыбающиеся мама и папа, на кухне хлопочет бабуля, дразня вкуснющими запахами сдобного теста. И нет больше ничего: ни уколов, бросающих в яму обморочного сна, ни непонятных, а от того еще более страшных спектаклей с фотографиями, в которых участвовал дядька, похожий на певца Майорова, но Инга сказала, что это вовсе не ее дядька Алька. Девочки очень неохотно вспоминали то, что с ними произошло, но мне все же удалось по словечку, не спеша, составить более-менее ясную картину произошедшего.