Охота в атомном аду

Когда в качестве альтернативы только прорыв с боем, в условиях, когда вокруг шляются десятки вооружённых вояк, это просто замечательно.

– Ну что, кажется, план работает, – сказал я напарнице, не оборачиваясь. – Действительно отвлекаешь внимание на пять баллов. А чего ты, кстати, там ему написала?

– Я, конечно, знаю как расписывалась Жаклин Кеннеди, но её почерка не знаю ни я, ни этот американский вояка! «Храброму защитнику свободы такому-то от первой леди», да и не всё ли равно? И, кстати, прекратите трепаться по-русски, командир!

Между тем смеркалось всё сильнее. Стало понятно, куда таскали те самые металлические бачки-канистры и трубы. Как оказалось, их грузили в два стоявших чуть дальше за длинным рядом грузовиков небольших многоцелевых М37 или М42 (это, если в двух словах, более поздний вариант того, что мы знаем как «Додж» три четверти»). По мере нашего продвижения в глубь объекта, различного транспорта вокруг меньше не становилось. Кругом были всё те же грузовики, гусеничные трактора, тягачи и прочая вспомогательная техника (среди которой я рассмотрел даже пару солидных автокранов) стояла и двигалась в живописном беспорядке и вдоль дороги, и в стороне от неё. А проехав те самые полмили, мы увидели похожее на стоянку трейлеров скопление серебристых, белых и защитно-зелёных цистерн (это были сплошь полуприцепы или прицепы) с этанолом и жидким кислородом. Разумеется, никакой соответствующей маркировки на самих цистернах не было – тут явно блюли секретность. Часть цистерн была зачехлена, часть прицеплена к тягачам. Чуть дальше просматривалось несколько непомерно длинных прицепов с наглухо закрытыми брезентом цилиндрическими штуковинами. Наличие рядом с ними вооружённой охраны в касках свидетельствовало, что это, вне всякого сомнения, ракеты. Правда, судя по их явно не двадцатиметровой длине, эти ракеты были расстыкованы на секции.

А в центре «композиции», подсвеченные прожекторами, смотрели в вечернее небо с квадратных стартовых столов (каждый так называемый стол – невысокая площадка из листов рифлёного металла, со множеством шлангов и кабелей и какой-то похожей на телефонную будку сбоку) четыре довольно высокие, заострённые белые башни с натрафареченной маркировкой «US ARMY», тёмными полосками технических надписей и маленькими, едва заметными стабилизаторами на торцах. Без всякого сомнения, это и были ракеты PGM-11«Редстоун» на пусковой позиции. Праматерь всех больших баллистических ракет ФАУ-2 с её более плавными очертаниями и изящными стабилизаторами внешне смотрелась куда лучше, чем эти похожие на поставленные торчком беспонтовые авторучки более поздние изделия американского ВПК, хотя, по идее, «папа» у них был один и тот же – активный член НСДАП и СС, партайгеноссе Вернер фон Браун.

На старых (разумеется, для моего времени) фото обычно изображены варианты этих ракет, использовавшиеся в американской космической программе «Меркурий» (если кто не помнит, Алан Шепард, первым из астронавтов США, слетал по баллистической траектории именно на «Редстоуне»), только у таких ракет, в отличие от боевых, головные части были куда более массивными и хитрыми. Судя по тому, что над этими четырьмя серебрившимися от рукотворного инея ракетами стояло густое марево химических испарений, они были полностью заправлены, и именно возле них и шла основная движуха – несколько десятков техников в отливающих серебром или ярко-жёлтых спецкостюмах и противогазах, похоже, сворачивали заправочное оборудование. Грузовики с цистернами-полуприцепами один за другим отъезжали от крайней в ряду ракеты. Стало быть, мы прибыли вовремя, поскольку ракетчики уже явно подготовили свои «изделия» к пуску.

«Н-да, тоже мне «мобильный ракетный комплекс», – подумал я, объезжая стороной эту позицию и стараясь не столкнуться с выскакивающими навстречу разномастными грузовиками и джипами. Что характерно, на наш автомобиль никто особого внимания не обращал, видимо, считали, что раз кто-то приехал – значит, судя по всему, так надо, хотя на странную машину с дипломатическими номерами кое-кто из вояк всё-таки оборачивался. Но остановить нас никто почему-то не догадался, поскольку сержант Дулл, похоже, продолжал пребывать в ахере, храня молчание о «высокой гостье».