Охота за Чашей Грааля

Вернер морщится, понимает, что подходит тот к главному:

– …что его боярин…

От услышанного слова Вернер даже встрепенулся, поняв, что час расплаты подходит, и уже как-то безразлично произнес:

– Что его боярин?

– А, да тот сказывал, чтобы вы к нему пришли в… в… «Храбрый рыцарь», завтра, к обеду.

«Храбрый рыцарь», – подумал Вернер и что-то его воодушевило.

– На, – пошарив в кармане, он нашел двухгрошевую монету, – только…! – и приложил палец к губам.

– Что вы, господин, – держа во вспотевшей ладони монету, ответил тот, – буду нем как рыба!

Жизнь так сложилась у Вернера, что ему до сей поры так и не удавалось побывать в этом заведении, хотя столько о нем слышал. И вот какой-то боярин принимает его там. Скорее всего, княжеский посланец. Интересно, сколько же он мне пожалует.

Вернер точно, к обеду, был у гостиницы. Его встречал у входа слуга. «Разодетый, как попугай», – подумал о нем Вернер. Тот повел его на второй этаж. Здесь все выглядело богато. Мягкий ковер на весь коридор. Каждая дверь из красного дерева. Стены обиты шелком. В позолоченных люстрах свечи ярко освещали помещение.

Подходя к одной из дверей, слуга осторожно постучал. Услышав голос, приоткрыл дверь и весьма деликатно произнес:

– К вам пришли.

Слуга широко распахнул дверь и, склонившись, сказал:

– Прошу.

Когда Вернер перешагнул порог, то удивился от той роскоши, которая предстала перед ним. Сразу за порогом на полу лежала шкура белого медведя невероятных размеров с разверзанной пастью. Ее клыки как бы предупреждали: человек, не ходи сюда с злыми мыслями. Впереди круглый стол с изящными и инструктированными золотом изогнутыми ножками. Часть стола загораживала фигура какого-то человека, из-за бившего в глаза солнца его лица не удалось сразу разглядеть. На стенах дорогие восточные ковры, цену которым гость знал хорошо. Привлек внимание и дорогой посудный повставец из красного дерева с цветными стеклами. Одна дверца была приоткрыта и виднелась хрустальная посуда. В комнате вкусно пахло. И та часть стола, которая открывалась, представляла собой выставку деликатесов. Можно представить себе, куда попал рыцарь из скудного своего замка. Но богатство этого номера было еще и во второй комнате, сквозь раздвинутые бархатные шторы виднелась широкая кровать с позолотой. Разглядывая все это, он невольно задержался на какое-то мгновение. Когда подошел ближе, просто остолбенел: перед ним стоял… Егор. Он был в шикарном костюме, шитым во Франции для королевского приема.

– А мне сказали… боярин! – с нескрываемым разочарованием в голосе произнес Вернер.

– Тебе… Вернер, сказали правду. Я и есть боярин. И имя мое уже не Егор, а Роман.

– Вот как! – несколько удивленно произнес он. – Но я знаю, что жизнь порой делает удивительные зигзаги. И она научила меня на все смотреть любомудренно.

Этого слова Роман не понял, но промолчал.

– Скажи, – Вернер с легкой улыбкой на устах смотрит на Романа, – кто тебя провозгласил… боярином?

Роман усмехнулся.

– Рыцарь не верит. Но я скажу: Дивон, отец боярина Камбилы, за спасение его сына. Между прочим, я дважды его получил. Второй раз от великого князя Симеона Иоанновича. Он-то дал мне имя Роман Ослябя, брянским боярином. Там моя вотчина.

Рыцарь развел руками:

– Можно поздравить. Зачем, боярин, звал.

– Ты знаешь, граф, время обеденное. Я, признаюсь, проголодался, не отобедаем ли?

Граф косит глаз на стол. Заманчиво выглядит зажаренный поросеночек, а рядом банка с хреном. От одного этого вида можно проглотить язык. А там, дальше: дичь, рыба.

«О Господи! Да скорее за стол!» – так и рвется у рыцаря с языка.

Вино, как и все прочее, было прекрасным.

Выпив пару бокалов, закусив, лицо графа подобрело.

– Скажи мне, Роман, – новое его имя он запомнил, – вам… тогда во Франции, правда удалось найти эту волшебную чашу?

Роман хорошо помнил слова преподобного.

– Да нет. Мы знали, что и вы ее ищете, и решили вас… разыграть!

– Я так и подумал, – с каким-то внутренним облегчением произнес он, – а то чаша, чаша Грааля! Да была бы она, разве такая судьба ожидала бы тамплиеров, владей они ею. Ладно! Забудем. Я знаю, зачем ты здесь! – вдруг объявил он.

Но Романа его слова не удивили. Он только сказал:

– Как и договаривались.

– Мы еще договаривались и об… – Он замолчал.

Роман понял:

– Князь тебе сказал, не обидим. Так и будет, – сказано было твердо, убедительно.

– Сейчас полностью обещанное выполнить не могу. Скажу, только по секрету: мы сейчас в Селезии по просьбе местного герцога помогаем ему расширить границы. Те силы, что остались, они в состоянии только напугать литовцев. Что ваш великий князь… отдал богу душу?

– Да, случилось такое несчастье. – Роман не стал хитрить, узнав, что их войска ушли в Силезию. – Но вам надо своего соседа припугнуть. Не скрою, у нас сейчас… ну, как обычно при смене правителя.

– Понимаю, сделаю, что могу. А… – и он пристально и довольно нахально посмотрел на боярина.

Тот понял, усмехнулся. Поднявшись, подошел к суме, лежавшей на лежаке, развязал и достал что-то завернутое в тряпицу и положил ее перед ним.