Охота за головами на Соломоновых островах

Закон предусматривал для нас как «работодателей» двойную ответственность: во-первых, мы отвечали за использование труда рабочего без соответствующей регистрации; во-вторых, мы должны были отвечать за непредоставление ему пищи, крова и платы. По закону мы способствовали превращению туземца в бродягу, а в Рабауле строго смотрели на такие вещи. Только гордость Меру спасла нас от наказания: он отказался признаться в том, что обслуживал женщин. Счастье сопутствовало и американцам вербовщикам, поскольку власти обнаружили их лежащими в больнице. Передав своих завербованных бугенвильцев другим предпринимателям, они на вырученные деньги закатили грандиозный кутеж, закончившийся для обоих отправкой в больницу (тут-то Меру и потерял их из виду). Вербовщик, болевший черной лихорадкой, слег от нового приступа, столь сильного, что бывший спекулянт флоридской недвижимостью чуть не отправился на тот свет. Другой вербовщик слег после разгула в госпиталь, чтобы сломать и вновь срастить неправильно сросшуюся ногу. Болезни не помешали обоим вербовщикам уехать раньше нас в США искать применения своего трудолюбия в более спокойных авантюрах.

Пока что Меру был возвращен своим сомнительным хозяевам.

Право, Меру был чудом, особенно если сравнить его с преемниками. На несколько дней, покуда мы пытались найти компромиссное решение между собственным престижем и требованием закона о двухлетнем сроке найма туземного слуги, Сэмми прислал нам своего слугу по имени Бонга. Этот Бонга обладал всеми недостатками, отсутствовавшими у Меру, и вдобавок был невероятно груб. Будучи полицейским, он считал службу у женщин прямым оскорблением, и мы были счастливы, когда в нашу жизнь вошел Томбат, принесший от редактора газеты записку следующего содержания:

«Леди, терпящие бедствие! Податель сего письма некий Томбат, или Падающий Дождь (ибо родился он в час дождя). Он подлинный Гермес, и я не сомневаюсь, что вы оцените его по заслугам, поскольку он два года служил в доме моей сестры. Он умеет выполнять все домашние обязанности: стирать, гладить, стряпать, подавать на стол, переносить все местные сплетни, торговаться не хуже уличного разносчика (на случай, если вы будете посылать его на рынок). Он умеет лгать не хуже американского сенатора и является кумиром рабаульских бездельников. Советую вам оценить его готовность пойти в услужение. Остальные мои парни Тобонга, Тобука, Тогата, Томелия и Томерия — все из племени То, но не братья — отказались работать на миссис (это все те бездельники, что надсмехались над Меру). Когда я вызывал добровольцев, они отвернули головы. Бука объяснил мне, почему они не хотят идти: „Вчера я посмотрел в глаза длинной миссис (длинная — это я). Честное слово, она нехорошая… Ах, я не пойду к ней, я ее боюсь…“ Я чуть было не нарушил параграф 666 Кодекса о труде для туземцев Папуа издания 1912 года, намереваясь съездить ему по уху, но тут Томбат вызвался на эту работу. Три месяца назад, когда я с этими парнями силой пробивал дорогу, чтобы уйти из деревни Варангои-Байнинге, Томбат сбежал от нас. С того времени он жаждет совершить какой-либо героический поступок, чтобы восстановить репутацию храброго юноши. Он считает поступление к вам в услужение вполне подходящей возможностью. Он будет питаться и спать со своими соплеменниками и получать плату там же. Табака ему не давайте, так как он получает в редакции газеты».