Охота за "Красным Февралем" (СИ)

— Чем могу служить? — буркнул альбионец, за несколько последних минут постаревший на несколько лет. Странный какой-то стигиец… толстенький, усатый… любопытно, еврей или араб? С евреями Гриффину приходилось иметь дело, а вот арабы по сей день оставались для него персонажами из сказок «1000 и 1 ночи».

— Разрешите представиться, — продолжал полуночный гость, — старший капитан Маджд-эль-Крум, военная полиция Порт-Малума. Скажите, мистер Гриффин, вам о чем-то говорят имена… — стигиец демонстративно полез в нагрудный карман кителя, достал записную книжку, — …Тоширо Смит и Роберт Герцог?

«Издевается, гад», — подумал Майкл Гриффин. — «Эти имена нетрудно запомнить даже такому полицейскому болвану как ты».

— А вы с какой целью интересуетесь? — тоскливо спросил капитан.

— Я не стану играть в эту игру, — хитро улыбнулся собеседник. — Я знаю, что это ваши моряки. А вы знаете, что я это знаю. Эти джентльмены сейчас сидят у меня в камере. Задержаны на территории… прошу прощения — в акватории порта, с оружием и взрывчаткой.

«Но как?!» — изумился командир «Королевы Джейн» — и тут же понял. У хитрозадых семитов тоже есть боевые пловцы, и как раз этим вечером они плескались в гавани Порт-Малума. То ли случайно совпадение, то ли следили за альбионским кораблем. Или за «Красным Февралем». Или за всеми кораблями сразу. Вот и перехватили Герцога и Тоширо-младшего по дороге. Хорошо, что не убили… «Лучше бы меня убили», — думал капитан. Это конец. За подобный провал по голове не погладят. Очень повезет, если всего лишь выкинут в отставку.

— В этом конфликте мы скорее на вашей стороне, — господин Маджд-эль-Крум понизил голос, — но подобные методы никак одобрить не можем. Вы представляете себе размер международного скандала в случае вашего успеха?! Как вам не стыдно, капитан? Вы, альбионцы, постоянно забываете, что Малумские Острова вам не принадлежат!

«Альбионцы постоянно забывают…» — мысленно повторил Гриффин и у него в мозгу что-то щелкнуло. Да! Он знает, что делать дальше. Надо только спровадить этого стигийца…

— Достаточно, — сказал капитан. — Я вас прекрасно понял. Что будет дальше?

— Ну что ж, вы не отрицаете свою вину — следовательно, вы небезнадежны, — старкап Маджд-эль-Крум захлопнул свою записную книжку и вернул в карман. — Для начала отзовите всех своих людей на корабль и сидите тихо. Больше никаких фокусов. На берег разрешается сходить только вам. Почти наверняка, еще до наступления утра вас захочет видеть альбионский консул. Очень хороший человек, нам и прежде приходилось помогать друг другу в подобных неприятных ситуациях. Скорей всего, и на этот раз японцы ничего не узнают, а ваши люди вернутся к вам в самое ближайшее время. А вашему кораблю — точнее, двум кораблям, как надводному, так и подводному — сразу же придется покинуть гавань. Не сомневаюсь, будут и другие последствия, но это уже между вами и вашим начальством. Пожалуй, это все, мистер Гриффин. Надеюсь, мы хорошо поняли друг друга.

— Очень хорошо, мистер Маджд-эль-Крум, — охотно согласился капитан Гриффин. На какое-то мгновение мелькнула мысль — а что, если рассказать стигийскому фараону про похищение Кассандры?! Пусть капитан Османи тоже отдувается! Пусть «Красный Февраль» тоже выгонят из порта! А там два корабля снова окажутся в открытом море, один на один, и вот тогда…

Нет. Нельзя так рисковать. Османи не признается сразу, если вообще признается — будет отпираться до последнего, водить стигийцев за нос. Пройдет время, прежде чем аборигены смогут подняться на борт и обыскать «Красный Февраль» — если Кассандру вообще держат на корабле, а не где-то на берегу… Нет. Надо действовать иначе. Время не ждет, но он может успеть.

Минут двадцать спустя, кое-как наведя порядок на борту двух кораблей сразу, Майкл Гриффин демонстративно спустился по трапу, сел в автомобиль альбионского консула и сделал вид, что отправляется на встречу с владельцем машины.

До консульства он, разумеется, не добрался. Не в этот раз.

— продолжение следует —

_________

Глава 27. Миф о загробной жизни

— Ладно, просыпайся уже, — сказал кто-то и небрежно похлопал ее по щекам. Кассандра Барриентос решила, что нет смысла дальше притворяться, открыла глаза и осмотрелась.