Охота за кварками

Он говорит: атом похож на солнечную систему, человек — на тепловую машину, световые волны — на морские. И в атомный и в звездный миры просачиваются знакомые человеку образчики и мерки. И здесь загадкой остается то, что как раз в самых трудных, казалось бы, науках, наиболее далеких от человека — в физике элементарных частиц и в космологии, — мы добились наибольших успехов. Но, может, мир одного человека отличается от мира другого человека сильнее, чем от мира атомов?

Через тысячи лет…

Однажды Пифагор, беседуя со своими учениками, взял палку и начертил ею на песке окружность.

— Внутренняя часть круга, — сказал он, — это то, что знает человек, а снаружи расстилается область нашего невежества. Но мы, как правило, о нем даже не догадываемся. Лишь то, что находится на окружности, на границе между знанием и незнанием, ощущаем мы как загадку, как неведомое, как будущую добычу нашего разума.

— Но, выходит, — заметил самый бойкий из его учеников, — с ростом наук наше незнание может только возрастать? Взгляните, — он начертил на песке еще больший круг, — чем больше мы познаем, тем длиннее становится «окружность незнания».

— Верно, — усмехнулся Пифагор, — но так будет, если рисовать круги на плоскости. А что, если наш мир больше похож на сферу? На ней круги незнания будут сначала увеличиваться, а после достижения «экватора» сферы начнут уменьшаться. И тогда, выходит, все законы будут когда-нибудь исчерпаны…

— А где же истина? — прервал наступившее молчание тот же ученик. — Как же мир и с ним наши знания устроены на самом деле?

— Кто знает! — развел руками учитель. — Если мир похож не на шар, а на расходящийся конус, то здесь, очевидно, и наше знание, и его границы, очерчивающие область еще не изведанного, как и на плоскости, будут бесконечно расти. Истина? Вряд ли ее постигнут наши внуки, на это уйдут, возможно, долгие тысячи лет…

Подумать только! Еще древние греки ставили и обсуждали подобные проблемы. Бьются над ними философы и ученые и в наши дни. А через тысячелетия будет ли найдено решение?

Видимо, нет. Скорее всего вопрос этот — сколько у природы законов? принципиально неразрешим. Это вечная загадка. И через многие века люди (надеемся, они будут жить на земле или в космосе!) станут ломать над нею головы.

И эти сомнения, эти горячие споры, эта грызущая неудовлетворенность будут поднимать по утрам новые поколения исследователей, гнать их в дорогу, толкать на новые научные подвиги!

Выскажем еще одно соображение, почему и через тысячи лет та проблема, о которой говори гея в этой главе, вряд ли будет исчерпана. Дело в том, что скорее всего число фундаментальных законов непостоянно: более того, в нашс-й Вселенной оно растет пропорционально времени! Поясним эти слова…

Если говорить о живой материи, то ее развитие выглядит как непрерывная последовательность нарушений симметрии и, следовательно, возникновения все более сложных образований.

В первичном однородном океане нечто дифференцировалось в клетки (симметрия нарушилась!), затем новый скачок — из клетки возникли организмы… Расслоение популяции человекообразных обезьян привело к возникновению человека, языков, культуры, искусств, наук.

И этот процесс дальнейшего увеличения многообразия скорее всего не имеет конца.

Но каждая новая еще более сложная система управляется собственными закономерностями. И законы «верхних этажей» вовсе не сводятся к законам «этажей нижних».

Но, спрашивается, отчего сложность биологических систем прогрессирует? Почему эволюционная эстафета всегда движется от простого к сложному, а не наоборот?

Ответ уже имеется. Все дело в том, полагает эстонский академик Г. Наан (он много занимался проблемами философии и космологии), что сложное лучше приспосабливается к окружающей среде, чем более простое. Имеет больше шансов выжить в условиях многообразных, в том числе и разрушительных воздействий среды. Приспособление к среде, адаптация к ней — великий универсальный фактор эволюции в направлении все большего совершенства. Собственно, приспособленность ведь и есть мера совершенства.

Это если говорить о живом. Ну а неживая природа — мир звезд и атомов? Прослеживается ли и тут тенденция к усложнению? Растет ли и здесь со временем число законов?

Космологи дают на это положительный ответ. Подробности?

Они станут в известной мере темой следующей главы.

5 Гармония атомных сфер

Там — власть, там — творческие горны!

Пред волей числ мы все — рабы,
И солнца путь вершат, покорны
Немым речам их ворожбы.

Валерий Брюсов

Эверест — непальцы зовут этот горный массив Джомолунгмой — 8848 метров над уровнем моря, высочайший пик Земли. Но почему, собственно, высочайший? Отчего не могут быть — размеры планеты позволяют! — горы повыше, скажем, стокилометровой высоты? Что ограничивает их рост?..