Охота за миллионером (СИ)

Я так долго собирала себя по кускам. Так долго шла к новой себе. Весь месяц помимо работы я рисовала. Не знаю, как это объяснить, но боль и чувство пустоты помогло мне в творчестве. Я словно изголодавшаяся бросилась работать. Я рисовала везде — на кухонном столе, в ванной, на капоте своего старенького Логана, на стенах студии и даже по дороге на работу. Рисунки приходили ко мне неожиданно. Яркими вспышками, и я словно подорванная бросалась за работу.

И сейчас, когда я услышала за спиной его голос… то же самое чувство сразило меня. Мои руки тряслись, а сердце билось на уровне горла. Мне хотелось заплакать. Я не верила собственным ушам. Два месяца. Как долго я не могла его отпустить, а когда приучила себя думать, что его больше нет, он заявляется. Вот так просто, в мой салон. Приходит и говорит, что мои рисунки безупречны. Будто я этого не знаю!

— Вы пришли на тату? Или поглазеть? — даже не обернулась.

Схватив тряпку, принялась оттирать идеально чистую полку.

Он так долго мочал. Я уже было хотел обернуться, но сдержала порыв. Внутри меня нарастала истерика. Много чего хотелось сделать. Накричать, оттолкнуть, прогнать. Схватиться за него и сжать так крепко, чтобы ребра хрустнули! Наброситься на него и сожрать. Он словно жизненная необходимость. Как воздух, как вода. Но на деле я продолжала стоять на месте, отвернувшись от него.

— Я пришел за тату. У меня даже эскиз есть… — его голос звучал спокойно, с улыбкой. Совершенно не похож на то, как он говорил со мной в прошлый раз.

— У нас все строго по записи. Обратитесь к администратору, она впишет вас в график. Олег, наш мастер, возможно, сможет принять вас сегодня.

— Нет. Мне нужен определенный мастер. Именно для него я пролетел практически через весь свет.

На этот раз его голос прозвучал слишком близко. Я чувствовала его присутствие. Щеки вспыхнули, а кровь забурлила. Вдруг я увидела его руку. Он положил на полку газету.

Леон убрал ладонь, но я все еще чувствовал жар его тела. Его аромат заполнял мои легкие, и с каждым вдохом его, мне становилось все тяжелей.

Дрожащей рукой потянулась к листку. На первой полосе наше фото с того самого вечера. Злой Леон тянет меня за руку. Я в одном лифчике, ошарашенно смотрю в объективпапарацци.

— Ты взорвала сеть. Весь мир ищет таинственную и смелую незнакомку. Говорят, ты украла сердце закоренелого холостяка.

Мои руки тряслись. И я не хотела, чтобы он видел мою нервозность.

Я вернула ее на прежнее место. Переместившись к шкафу с красками, стала переставлять местами баночки.

— Передай им, что они ошибаются. Я вернула сердце закоренелого холостяка.

Леон облокотился о шкаф. Я видела его боковым зрением, чувствовала его взгляд, но всячески прятала свой.

— У меня былоединственное наше фото на телефоне, — шепчет Леон, обдавая горячим дыханием мою кожу.

— Когда ты ненадолго уснула той ночью, я сфотографировал нас. В день финала я улетал домой. Сидел с бокалом любимого виски, на борту частного самолета. Рядом была моя стюардесса…

На этих словах у меня возникло сильное желание ударить ему про меж глаз. Но я сдержалась.

— Я вдруг понял, что не чувствую его больше. Вкуса к жизни. Он пропал вместе с твоим уходом. Я думал о тебе гадкие вещи. Я причислял тебя к отвратительным девушкам, для которых деньги — самое важное в жизни. Я не дал тебе объясниться, и это мой косяк. Я прятался. Закрылся в своем панцире, потому что боялся признать, как оплошал. Когда я увидел как ты идешь в сторону Артема, во мне такая буря поднялась. Я был зол. Ты отвергла меня, обманула. И я с легкостью бросился в это болото. Пойми, Баунти, мне было проще принять это, чем свою ошибку…

Я молчала. По щекам скатилась слеза.

— Я хотел удалить наше фото, отправить его в мусорку, как ненужное, жалкое воспоминание.

Его слова отдавали горечью.

— Ну так в чем проблема?

Я почувствовала его пальцы на своей шее. Вздрогнула и отстранилась. Не могла ему позволить касаться себя. Не сейчас. Не когда он так поступил со мной.

— Я не смог этого сделать, Лола. Ты приехала ко мне так неожиданно. Ты выплеснула мне в лицо всю правду, о которой молчала так долго. Думаешь, я мог так быстро все принять? Думаешь, так легко мне было поверить?

— А когда поверил?

— Да сразу поверил. В тот же вечер напился как свинья… Сидел в клубе, смотрел невидящим взглядом на окружение и понимал, что отпустив тебя совершил самую большую ошибку…

Мне захотелось рассмеяться. Только радости в моем смехе не было ни грамма. В клубе он сидел. В окружении стрипух и алкоголя… страдал, бедолага…

Леон будто почувствовал ход моих мыслей. Схватив пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза.

И как только я это сделала, утонула. Замерла, впившись взглядом в его омуты и даже как зовут меня забыла. Вдохнуть боялась, чтобы не исчез он. Похудел немного, черты лица заострились. Но такой же желанный, такой же идеальный для меня…

— Прости меня, Баунти. Я — полный дурак. Прости, что не выслушал тебя, прости, что про деньги говорил. Ты все продала, ты все бросила… зачем?

Я пожала плечами, игнорируя подступающие слезы.