Охота за мультифритом

- Точно, - Франт поправил рукава, потуже затянул голубой платок, служивший поясом. - Такую материю изготавливают далеко за Граничными горами. Мастера там хорошие, и без волшебства не обходится. Мой Халим какого-то богатого купца ограбил, и ценности этого халата не представлял. Вот он и бросил его мне. Потом позвал четырех своих доверенных головорезов, и стали они пировать. А меня определили в слуги: чтобы я им наливал и закуской обеспечивал. Причем, каждый раз, подливая кому-нибудь в пиалу самогон, я должен был низко кланяться.

Мичигран представил себе самодовольную морду свободолюбивого эмира, заставлявшего демона низко кланяться.

- Вот именно, - понял его Франт. - Я, по их понятиям, существо бесправное, поскольку мои предки ни одному пророку ноги не обмывали и разбоем не занимаюсь. И, вообще, чужеземец. Значит, не имею никаких прав, кроме права быть рабом. Должен за честь считать, что допущен эмиру прислуживать. Так что старался.

Франт привычно опустошил кружку.

- А знаешь, выпивка, что я для эмира приготовил, очень даже неплохой получилась. Но, что касается этого Халима... Не знаю, как его древние предки, вполне возможно, что среди них были очень порядочные люди... И уж первый, который занимал ответственный пост, вероятней всего, был личностью вполне уважаемой. Но мой Халим оказался скавалыгой и самодовольным жлобом. Ему и в голову не пришло, угостить меня. Они впятером пьют, едят, а мне, хоть бы на пару глотков налили. Мало того, они, когда как следует выпили, повеселели и решили, что мне надо отрубить голову. Я, мол, болтать стану, недостоверные слухи распускать, будто они нарушают заповедь своего пророка... И, вообще, слишком много знаю. И говорят об этом совершенно открыто. Знают, что деться мне некуда. Убежать не сумею: тут же поймают. Встречался я, Мичигран, с неблагодарностью и со стороны людей, и со стороны гномов, и эльфов... А уж гоблины - тут и говорить нечего. Но такого, чтобы я их хорошей выпивкой обеспечил, а они мне за это голову отрубить собрались, - такого самый подлый гоблин себе не позволит.

- Это верно, - согласился Мичигран. - Выпивка дело святое. Твой эмир еще хуже, чем я о нем в начале твоего рассказа подумал.

- И что после этого я должен был с ним сделать? - спросил Франт.

- Не знаю, - после всего пережитого за день, думалось магу плохо. - Я бы этому, твоему эмиру, посохом в лоб врезал. И все дела.

- Угу... Посохом в лоб. Их же пятеро. Здоровенные, и все с длинными кинжалами. А у меня даже посоха нет.

- Хочешь сказать, что не справился бы с пятью головорезами? - не поверил Мичигран.

- Нам запрещено убивать или калечить смертные существа.

- Но они хотели тебя убить.

- У нас правозащитники строго за демонами присматривают. Припаяют "превышение пределов необходимой самообороны", и ничего не докажешь. Их и начальство наше побаивается. Разжалуют и сошлют рядовым агентом в какие-нибудь дикие дебри, проводить поименную перепись легендарных чудовищ.

- Раз такое дело, можно и не калечить, - рассудил Мичигран, - Надавал бы им как следует, чтобы запомнили надолго. Ты ведь с ними как-то управился. - Он оглядел демона. - Голову они тебе, как я вижу, не отрезали. Я не ошибся?

- Уверяю тебя - не отрезали, - подтвердил демон. - А я не стал их убивать и, даже, никого не ударил. Я им устроил такое, что они, несмотря на весь свой бандитский авторитет, стали посмешищем не только в своем племени, но и в соседних Эмиратах. Когда там узнали про то, что этот Халим-Барим и его головорезы...

Франт оборвал свой рассказ и прислушался.

- Разбойнички идут, - сообщил он. - Ладно, потом дорасскажу.

Мичигран тоже услышал далекие шаги. Конечно, это шли разбойники. В Геликсе, после полуночи, коме разбойников, редко кто осмеливался ходить по улицам. Да и разбойники после полуночи по одному не ходили. Опасались. Если повстречается одинокий разбойник с двумя-тремя горожанами, непременно ограбят. И без хорошего фонаря не обойдется, а то и двух.

- Побудем немного невидимыми, - предложил Франт, - Посмотрим, как они будут брать Индивида.

- А не уведут? - высказал свои опасения Мичигран. - Среди разбойников есть очень опытные конокрады. Самую норовистую скотину увести могут, да так, что не только хозяин, но и сама лошадь, не заметит.

- Нет, - Франт был уверен. - Индивида им не взять. Я же говорю, наш жеребец с юмором. Лошадиный юмор явление редкое, для любого конокрада неожиданное и, даже, опасное. Он им сейчас представление устроит, что-нибудь вроде веселого балаганчика. А мы посмотрим. И если понравится - поаплодируем. Этот жеребец самолюбив тщеславен, ему нравится аплодисменты.

- Давай посмотрим, - согласился Мичигран.

Франт прошептал заклинание, сделал плавное движение правой рукой, щелкнул пальцами левой, и собеседники, на крыльце, стали невидимыми.

Разбойники, между тем, приближались. Им-то, целой шайке, прятаться ночью было ни к чему, и бояться некого. Шли они не таясь, громко топоча, и громко разговаривая.