Охота за мультифритом

Зубастик давно понял, что свалял дурака, когда связался с магом. Не по зубам кусок. Подавиться можно. Купец говорит, что маг отходчив, может простить. Значит, надо каяться.

- Понял, - отозвался атаман. - Как только маг придет, сразу и покаюсь... - И замолчал, выпучив глаза и раскрыв рот.

С не меньшим изумлением глядели на него и разбойники. Потому что получилось у грозного атамана совсем другое, дурацкое и непонятное: " Фофя... Фак фолфо фак флфет, фрафу и пофафусь." Без четырех зубов и с разбитыми, распухшими губами, которыми он едва шевелил, Зубастик толком не мог выговорить ни одного слова.

- Чего, чего? - спросил атамана Балаг.

- Я фофаить не мофу, - пожаловался тот. - фуфик и фуфы фоят. Фусть Фуфуй фофавит, - и с тоской уставился на своих разбойников, пытался сообразить, поняли они его или нет.

Может и не все, но главное поняли.

- Неплохо его звездануло, - отметил Халдай и непонятно было, сожалел он об этом, или, наоборот, ему это понравилось. Наверно все-таки понравилось. - Нельзя ему говорить с магом. Тот еще больше рассердиться может. Давай, Улюй, ты у нас самый разговорчивый, за нас, за всех, и покайся.

- Правильно Халдай говорить, - поддержал его Сатар. - Кайся Улюй. Если по морде съездит, потерпи за народ. И, значит, пообещай все, что надо.

- Ты это... святого драконоборца в свидетели призови, - посоветовал Калага. - Маг в Обители бывает, должен святого Фестония уважать.

Франт одобрил решение разбойников. И еще раз напомнил, что никогда в жизни нельзя им задевать Великого мага Мичиграна и его друзей. Чтобы сами не забывали, и всем другим сказали.

- Мы же не тролли, какие-нибудь, все понимаем, - заявил Улюй. И попросил Франта: - Ты подсказал бы Великому магу, что если ему какая помощь потребуется, может на нас рассчитывать.

- Э, нет, - не согласился Франт. - Это вас касается, вы Великому магу и говорите. Я тут посторонний, а вам здесь жить.

Тут, как раз, Мичигран и вышел из дома. Ему в распахнутое окно хорошо был слышен весь разговор, и он решил, что пора появиться. Брови мага были нахмурены, губы сжаты, глаза смотрели вприщурку. И черный посох в правой руке выглядел грозно. Будто и не посох это, а могущественная карающая дубина, как у святого драконоборца, дважды рожденного Фестония.

- Ждут они тебя, Великий Маг, - почтительно доложил Франт.

Мичигран не ответил ему, только кивнул. Он остановился шагах в пяти от разбойников и стал их рассматривать. Рожи у разбойников были самые, что ни на есть, страдальческие. Как будто держатся они из последних сил. И вряд ли долго еще продержатся. Совсем скоро умирать станут. Надеялись, что, увидев такое, Великий Маг их пожалеет. Только Зубастику не пришлось притворяться.

- Вы до чего дошли? - грозно спросил маг. - Пришли купца грабить, а он мой гость.

Хороший у Мичиграна был голос. Басовитый, уверенный. Слушаешь, и сразу ясно становится: если у мага гость, то ни грабить его, ни убивать нельзя.

- А ну, хватит стонать, - приказал маг. - Вас сегодня по-настоящему еще и не били. А ты и вовсе не битый, - ткнул концом посоха в сторону Улюя. - Почему?

- Виноват... - неожиданно для самого себя выдал Улюй. Но тут же и спохватился. - Так я крайним стоял, когда тумаки раздавали. Мне и не хватило, - осмелился он пошутить, не сообразив ничего лучшего.

- Разбойничаете! - не принял шутку Мичигран. Да еще и посохом пристукнул.

- Так куда, ваша милость, нам деваться, - речь Улюя была не жалостной, а рассудительной, и к магу уважительной. - Жить как-то надо...

Улюй глянул на своих товарищей, и те дружно закивали, подтверждая слова конокрада.

- Служба у нас нелегкая, - продолжил тот, - все время на ногах, да на ногах. А ноги, они, тоже не казенные. Если тебе, Великий Маг, сказать, сколько обувки, каждый из нас за год стаптывает, не поверишь. Вкалываем без выходных, все семь дней в неделю, и ни тебе отгулов, за переработку, ни доплаты за вредность. Отпусков, который уже год не видим. В главные праздники: День Основания Города и День Побития Драконов, когда весь народ гуляет, веселится, нам вдвое больше вкалывать приходится. Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний ночь всему живому для отдыха выделил. Каждая букашка спит и сладко посапывает. Мы же всю ночь по темным переулкам шалаемся, а места у нас, сам знаешь какие, запросто ногу сломаешь, или шею свернешь. Да в темноте и на хороший кулак наткнуться можно. Всякое бывает. А добыча пустяшная. И от той добычи нам только десятая часть идет. Девять частей Бритому Мамонту. А какие налоги с нас дерут?! Подоходный налог - пятьдесят процентов! Ну, скажи, маг, где это видано?! И пожаловаться некому. Прав у нас никаких, одни обязанности.

Такую жалостную картину бедственного положения разбойников нарисовал Улюй. Магу теперь только и оставалось, бросить все и взяться за защиту прав разбойников. Выходные им что ли выбить, или долю в грабеже увеличить?

- Если все так туго, чего вы не бросите свой разбой, не идете работать? - поинтересовался маг. - На работах выходные есть, и по ночам шалаться не надо.