Охота за мультифритом

Мичигран никак не мог сообразить, где он находится и почему он здесь находится. Было темно. Он лежал на земле. Земля была сухой и твердой. Он был совершенно трезв. И очень болела голова. Голова была расколота на несколько частей, и каждая часть болела отдельно. Мичигран осторожно дотронулся до затылка, потом провел рукой к макушке. Ему показалось, что голова цела. Мичигран не поверил. Едва касаясь пальцами, стал проверять, двумя руками. И верно, голова оказалась целой. Но на макушке беспощадно горела огромная шишка. И, именно от нее, боль растекалась по всей голове, скатывалась на шею, на плечи, а оттуда, по всему остальному телу.

Мичигран сел. Теперь маг, наконец, вспомнил, почему он лежал: на голову ему обрушилось что-то очень тяжелое. Судя по тому, как болела голова, это был двухэтажный дом, или каменная башня. А до того, он шел по переулку с коротко стриженой девицей, одетой в черную кожу, с красным платком на шее. А еще до этого, он пришел в Казорский квартал. И виной всему - Мультифрит.

Мичигран проклял Мультифрит, проклял Казорский квартал, девицу и красный платок у нее на шее. Потом стал искать шляпу, ибо понял, что голова цела только благодаря ей, доброй старой шляпе из плотного фетра, которая уже не раз его выручала. Сейчас, таких уже не делают. Оказалось, что шляпа лежала рядом. Совершенно целая, только основательно помятая. Мичигран осторожно надел ее и встал. До него, наконец, дошло, что ничего сверху не падало. Это стриженая девица стукнула его. Хотя нет. Он вспомнил, что девица шла впереди и стукнуть его по голове не могла. Стукнули сзади. В Казорском квартале всегда найдется, желающий стукнуть. И умеющий это сделать. Стриженая девица просто привела его сюда, и подставила под удар. Мичигран ощупал карманы. Монет не было. Ни одной. Оба кармана были совершенно пустыми. Задумываться над тем, почему с ним так поступили, бессмысленно. В Казорском квартале, со своими, не очень то церемонятся, что уж говорить о чужих. А Мичиграна, явно, приняли за чужого. За чужого, у которого в кармане звенели монеты. А, может быть, даже, за шпиона. Не мог же Мичигран ходить по улице и кричать, что он здесь родился и вырос, и, вообще, он свой. А если бы даже кричал об этом, ему бы все равно никто не поверил.

Что же теперь делать? Разумней всего - отправиться домой, лечь на кровать и приложить, к горевшей на голове шишке, мокрое полотенце. И послать за пивом Тихоню. А если поступить неразумно? Франт говорил, что нужен дурак... Что бы сделал дурак? Если дурак уже забрался в Казоры, и до сих пор жив, то он, конечно, продолжил бы поиски Балашира. Балашир может что-то знать про Мультифрит. Но, тогда надо забыть и о кровати, и о мокром полотенце. И терпеть, этот, истекающей из шишки, на голове, огонь. Выбор небольшой. Но, в любом случае, в начале, надо выбраться из этого переулка, к кострам на улице Халабудра Неудержимого.

Долго думать Мичиграну не дали. В переулке появились две фигуры. Одна высокая, другая широкоплечая. В полусумраке переулка ничего более подробного Мичигран разглядеть не смог.

"Вряд ли они зашли сюда случайно и вряд ли, чтобы помочь мне", - подумал Мичигран.

Так и оказалось.

- Вон он, шпион из Обители! Шаррам! - сказал высокий.

- Давить их надо. Машшаррам! - продолжил широкоплечий.

"Местные громилы, - убедился маг. - Убегать не имело смысла. Догонят". И Мичигран, в который уж раз, удивился своей глупости: надо было взять с собой посох.

Громилы неторопливо приближались, продолжая откровенно рассуждать о том, насколько это подлый народ, шпионы из Обители, что надо делать с ними и, конкретно, что надо сделать с этим, отдельно взятым шпионом, прежде чем кончить его.

"Здесь я родился, здесь мне, придется и умереть, - без особого энтузиазма просчитал сложившуюся обстановку Мичигран. - Наверно, это будет правильно, - попытался он утешить себя. - Каждый должен возвращаться туда, где начиналась его жизнь".

Громилы подошли совсем близко и остановились, разглядывая Мичиграна.

- Может, мирно разойдемся? - на всякий случай предложил маг.

- Умник нашелся, - презрительно фыркнул высокий. - Машшаррам! У нас с такими, как ты, не расходятся. Шаррам! У нас, таких, как ты, на месте давят.

- Пристукнем тебя, шаррам, можешь тогда в своей Обители рассказывать, как мы тут вашего брата давим, - добавил широкоплечий.

- Как я смогу рассказать, если вы меня здесь пристукнете и удавите? - попытался поставить их в тупик Мичигран. - Пристукнутый, я рассказать ничего не сумею.

Не подействовало. Такие частности их не интересовали.

- А как хочешь. Шаррам! - сообщил широкоплечий. - Твое дело. Удавим, тогда и думай, как рассказать. Машшаррам!