Охота за мультифритом. Книга 2

Хэмми выполнил приказ Крагозея. Они долго стояли, глядя в глаза друг другу. Трудно сказать, о чем думал в эти минуты Крагозей, ибо мысли вождей народных масс непредсказуемы. А Хэмми думал о том, что напрасно он пошел в шпионы. Все время на работе. Поесть некогда, и поспать некогда, и отдохнуть некогда. И, главное, тебе еще и не верят, именно тогда, кода ты говоришь чистую правду, без всякой выдумки.

Пронизав пристальным взглядом Хэмми, Крагозей так и не пришел к мнению: можно верить Маленькому, или нельзя? Верно служит шпион делу борьбы за равноправие, или продался врагам народа? Но сейчас не было времени разбираться в этом.

- Верю, что ты еще не успел продаться нашим врагам, и мы пока не станем тебя уничтожать, - пошутил Крагозей. - Служи по-прежнему и ничего не бойся. Передай Бодигару мой приказ: срочно напасть на отряд Клинкта, подменить шкатулку и немедленно доставить ее сюда. После того, как сообщишь мой приказ Бодигару, отправляйся на базар. Послушай, что говорит народ. Народ все знает.

- Правильное решение, - поддержал вождя Умняга Тугодум. - В ворохах отрубей разговоров таится рациональное зерно познания. Наша задача - выделить его и вырастить из малого зерна древо истины.

- Понял?! - Крагозей одарил Хэмми благосклонным взглядом. - Запоминай все. Потом доложишь. И не мудрствуй. Твое дело рассказать, а рациональное зерно мы выделим сами. Ха! Какие-то Бритые Мамонты подменили шкатулку! Надо же такое придумать!

Хэмми Маленький поклонился вождю, поднял высокий воротник и отправился выполнять задание. Что он в это время думал о вожде, никто не зал, и никогда не узнает. И хорошо, что не узнают. Если бы узнали, то у Хэмми Маленького непременно случились бы неприятности.

Когда Хэмми открывал дверь, петли снова пронзительно завизжали, потом повторили все, на что были способны, когда шпион закрывал дверь. И это опять ввергло вождя в гнев.

- Что происходит?! - закричал он. - Мои указания не выполняются! Дверные петли никто не смазывает, шпионы ничего не соображают и докладывают какую-то ерунду, боевики Бодигара бездействует, никто не понимает, что пришло время брать власть в свои руки! Я этого так не оставлю!

Хитрому Гвоздю очень хотелось ткнуть кулаком в тупое, лоснящееся от жира и пота лицо Маррафа. Для этого у Хитрого Гвоздя было немало причин. Первая и главная: Гвоздь знал, что Марраф не просто старается все время ошиваться рядом, но следит за ним и обо всем, что делает Гвоздь, стучит Бритому Мамонту. Только за это следовало врезать кулаком в противную морду. И не один раз. И не только в морду. Вторая причина, тоже достаточно веская для Хитрого Гвоздя: он не любил тупых и жирных. А Марраф был самым тупым и самым жирным из разбойников вольного города Геликса. И третья, самая важная сейчас причина: шкатулка, которую Марраф принес, оказалась пустышкой. Не совсем пустышкой, конечно. В ней лежал красный камень. Но это был не Мультифрит, а обычный кусок красного гранита, который стоил не больше, чем обычный кусок гранита.

Марраф не догадывался, что Хитрому Гвоздю хотелось врезать ему по морде. А, может быть, и догадывался, но вида не подавал. Он смотрел на Гвоздя белыми, как у снулой рыбы, глазами и, не переставая, жевал какую-то дрянь. Оба подбородка его все время двигались, а жирные щеки шевелились.

"Чтоб он подавился своей жратвой... - размечтался Хитрый Гвоздь. - Подавился и испустил дух. Прямо здесь и сейчас. И чтобы я больше никогда не видел эту жирную свинью".

Но Марраф по-прежнему усердно жевал свою гадость, и испускать дух не собирался. Более того, вид у него был довольный. Этот недоумок не понимал, что провалил важное дело. Гвоздь вполне мог сейчас начистить Маррафу харю, и был бы прав. Даже должен был это сделать. Но не стал. Противно было дотрагиваться руками до жирной и мокрой от пота морды.

- Что ты мне принес?! - с тоской спросил Гвоздь.

- Га-а! - встрепенулся тупой кусок жира и перестал жевать. - Шкатулку с дорогим камнем! - доложил он. - Кучу золотых монет стоит. Шаррам! Мы кинули гномов, как слепых щенят. Мы им подсунули свою шкатулку, в которой лежала простоя каменюка, а их шкатулку уперли. Сделали все так, как ты велел. Я их наколол! Гы-ым, гы-ым, гы-ым, - Марраф так смеялся, хотя это совершенно не было похоже на смех. - Знаешь, Гвоздь, все гномы, машшаррам, слабаки, образины и придурки! - сообщив эти ценные сведения, Марраф снова принялся жевать.

"Я напрасно обидел свинью, - решил Гвоздь. - Свинья доброе и умное животное. Он корова. Только корова может все время жевать. Толстая, жирная и тупая безрогая корова, которую по чьему-то недосмотру вовремя не прирезали".

- А другой шкатулки у гномов не было? Может, они несли две шкатулки? - попытался уточнить Гвоздь. С таким же успехом он мог бы ожидать внятного ответа от настоящей коровы.