Охота за общаком

Митя послушно лежал лицом вниз, пока Руслан заканчивал свою бомбардировку. Полная победа досталась ценой одиннадцати гранат. Два взрыва получились особенно удачными, поочередно подбрасывая бандитов в воздух и возвращая их на землю уже бездыханными, изуродованными и обезвреженными. Еще двоих посекло осколками так, что они только стонали и ворочались среди обломков.

Этим можно было ограничиться, но Руслан не успокоился, пока не покончил и с тем перевязанным бандитом, который отлеживался за фундаментом, а потом пустился наутек. Попытки петлять по склону ему не помогли. Граната — не пуля, ей прицельное попадание ни к чему. Одним взрывом беглеца опрокинуло, вторым превратило в окровавленную тушу, облепленную лохмотьями.

— Весь боекомплект истратил, — торжествующе прокричал Руслан, возвращаясь по лестнице бегом. — Пять-ноль в нашу пользу. Но заслуга твоя, Митя. Ты очень вовремя… — Руслан остановился. — Принес… — Он сел рядом с Митей. — Эти…

Он не договорил. Ком в горле был таким большим, что Руслан чуть не задохнулся. Перевернув Митю на спину, он понял, что ошибся. Счет был 5: 1. Митя падал во время пробежки не потому, что спотыкался. Его белая рубашка стала на боку и груди красной. В теле сидело пять или шесть пуль — Руслану никак не удавалось сосчитать пулевые ранения.

— Сейчас, Митя, сейчас, — забормотал он, просовывая руки под тело друга. — Поедем в больницу, там тебя быстренько заштопают.

— Оставь, — попросил Митя, с трудом шевеля белыми губами. — Больно… Очень…

— Надо потерпеть, Митенька… Надо…

— Не хочу.

Он едва заметно качнул головой, лежащей на полу. Лицо, облепленное землей и сором, все равно оставалось невероятно красивым.

— Митя. — Руслан осторожно тронул друга за неповрежденное плечо. — Не уходи, ладно?

Митя промолчал. Его синие глаза смотрели в синее небо над храмом.

«Он умирает, — понял Руслан с такой пугающей отчетливостью, словно умирал сам. — Что сказать ему в утешение? Нет, не нужны ему утешения. Нужно просто сказать что-то хорошее. Но что? Что он был лучшим? Что он прожил не зря и умер не напрасно? Все чушь, чушь!»

— Митя. — Руслан потормошил друга сильнее. — Митя.

— Да? — спросил друг, не отрывая взгляда от небесной синевы. Глаза были как у пьяного.

— Помнишь, я разговаривал с Ларисой на шхуне? — заторопился Руслан. — Тогда, в последний день? Ты спустился в каюту, а мы остались.

— Да.

Митины глаза начали закрываться.

— Она призналась мне, что любит тебя! — заорал Руслан. — Только тебя! И она хотела жить с тобой! Здесь! Слышишь, Митя? С тобой!

Митины ресницы дрогнули и поднялись. Он смотрел на Руслана и в то же время сквозь него. Ему хотелось видеть небо.

— В-в-в-в…

— Что? — Руслан припал ухом к шевельнувшимся губам.

— Врешь, — донеслось до него.

Или это был последний вздох? Руслан разогнулся и сел прямо. Митя остался лежать там, где лежал. Он все еще смотрел в небо, но ничего уже там не видел.

«Нужно заплакать, — говорил себе Руслан. — Нужно непременно заплакать, а то сердце не выдержит. Где слезы, черт бы их подрал? Почему нет слез?»

Но они были и уже струились по его щекам, просто он их не чувствовал.

Пока не чувствовал.

Все еще было впереди.