Охота за полимерами (СИ)

В общем, с приключениями, но более-менее нормально добрались до центра экхоза. Десяток домов, половина — жилые, многоквартирные. Половина — лаборатории-производства, что-то такое. Заросло всякими лозами всё, но не сильно. Так, скорее вид оживляет. Ну а влажность в округе джунглевая, аж оптически неважная — туман-взвесь. Может, и не просто воды, а всякие микроэлемнты полезные есть, вот и растёт на пластобетоне.

И Царапина отчётливо видна, целая и неповрежденная. К ней, конечно, не подъедешь — мы на площадке грузовой встали, а дальше в посёлок Вездетанк точно не пройдёт.

— Так, снаружи безопасно. Тепло, фон почти нормальный, агрессивного ничего. Идём, осматриваемся, потом в Царапину за ВОдЧ-18, — озвучил я.

— Волю тренируешь? — уточнила Светка.

— И это тоже. Хочется, конечно, сразу рвануть в Царапину, но успеем же. И просто осмотреться интересно, — ответил.

Хотя идея “осмотреться” вышла не очень. То ли часть работников, то ли все, не понять, оставались в экхозе после атаки. И видно, от лучевой болезни померли… или не хочется думать, если честно. Просто костяки, которых было немало, носили явные следы травматических переломов. Даже находящиеся в помещениях! Понять, от этого ли они умерли или нет — не вышло, но даже разбитые черепа встречались!

— Чем это их так? — всё пытался понять я.

— Может умерли от радиации или яда — химию империалисты тоже пускали, а потом тот же так любимый тобой горох? — предположила Света.

— Может быть, хотя возражений на эту теорию, Свет, у меня уйма.

На что Светка пожала плечами — ну, какая есть, теория. И то правда. Заскочили в лаборатории — и костяки, и бардак с растущими где ни попадя лозами. И да, точно на “свете и воде”, у салатовых лоз с тонкими листиками корневой системы не было, как факта. Специально проверил.

— Так, тут — генераторная, точно рабочая, — указал я на одноэтажный блок. — Идём в Царапину, смотрим. Нет конвертора там — в генераторную.

Так и поступили. Царапина была, была рабочей, опознала нас, даже жопы, мне предыдущей Царапиной начисленной, считала.

И безропотно предоставила ВОдЧ-18, сняв сколько-то жоп со счёта. Я, на радостях, заказал бутыль шампанского и закуски, что мы тут же и потребили. На ходу, но всё же. А потом с интересом запросил у Царапины ассортимент “вообще”.

— И ВОдЧ-18 ещё дай, наверное. А то мало ли…

— ЦРППН не имеет в ассортименте энергоконверторов основного контура ВОдЧ-18, товарищ Верхазов! — отрапортовал вычислитель центра.

— Блин, повезло значит. И как-то скудно с ассортиментом, — озадачился я. — ЦРППН, а чего у тебя почти ничего нет? — уточнил я.

— Распределяемое оборудование и продукция первой необходимости распределено ЦРППН, — ответил вычислитель. — Обновления складированных запасов не производилось 203 года.

— Ну что не производилось — понятно. А распределено и ладно. Слушай, ЦРПНН, так у тебя жопы есть наличные? — с усмешкой уточнил я.

— Верный вывод, товарищ Верхазов.

— Выдай мне мои жетонами, — хмыкнул я, — Все.

И тут нас ну… не погребло, но куча жоп нарисовалась внушительная. Так, иронично вышло, учитывая что не особо они и нужны…

— Щаз, не нужны! — возмутилась Светка. — Всё возьмём! Пригодится!

— Может, и пригодится, — не стал я спорить, прикупив сумки.

Уложили жопы в баулы, даже Бейго досталось. И только думали идти к Вездетанку, как сообщение связью:

— Диверсионная деятельность агрессивной фауны!

Глава 35. ЭкХоз

Выбежали мы из Царапины, рванули к Вездетанку и остановились, несколько ошарашенные. Дело в том, что сам Вездетанк никто не атаковал. В принципе. Более того, ему непосредственно — ничего не угрожало, как я бегло оценил. Дело в том, что наш транспорт стоял на плите грузового терминала посёлка. А вот дорога и даже почва, метра на три вокруг терминала — представляла из себя лютую ямищу. В которую часть башен садило лазерными лучами.

— Коровы, свиньями наусканные, что ли? — буркнул я, в компании Светы и Бейго приближаясь к провалу.

Но оказалось — это не коровы. В ямине валялись поджаренные лазерами тушки… Ну, наверное, кротов. Хотя и не кротов ни черта: полуметровое, обтянутое блестящей (или подпалёной лазером — где Мопсу повезло, а саботажникам — не повезло) шубкой. Две лапищи с розовыми, когтистыми, ковшеобразными лапами. На этом сходство с кротом заканчивалось — задних лап не было, тело сходило на этакий хвост-обрубок, обтянутый шубой. Типа хвоста тюленя или что-то такое.

Ну и морды не было как класса: округлый шар, затянутый шерстью. Ни носа, ни пасти, ни даже места для глаз не заметно.

— Вот намутантило-то! — хмыкнул я.

— А может, и не мутанты, Жор. Модификанты для рыхления почвы, просто одичали, — предположила Света. — Ты какой-то спокойный, — прищурилась она на меня, да и Бейго вопросительно на меня уставился.

— Меня свиньи к спокойствию приучили, — несколько покривил душой я. — Вообще-то, их почти не осталось. Хотя видно электрозрением хреново, конечно, — признал я.

— Вездетанк через это не переберётся! — потыкала Света в кротовую траншею рукой.