Охота за полимерами (СИ)

Впрочем, это я от нетерпения ворчу, всё же шанс избавиться от свинских трудов и свинского общества был очень привлекателен.

И вот, тут же после полудня, направились мы со Светкой к расположенному на границе портовой зоны Торгового Района изумрудному куполу. Изначально это был именно козырёк крупного стадиона — от дождя, или для зимы, если стадион отапливается. Полсотни метров диаметром, метра три высотой купол. Его ещё чуть приподняли, отстроили, прорезали здоровенный проход, снабдили здоровенной надписью “АРЕНА”.

Направились мы к воротам, где нам путь преградил наемник в изумрудной жилетке с обозначающей его принадлежность надписью.

— Деньги давай! — обратился он ко мне.

— А за что это? — озадачился я.

— За проход на Арену! По жопе с тебя и с твоей бабы!

— Сам баба, — буркнул я.

— Нарываешься?!

— Сам нарываешься.

— Дурак какой-то… деньги платить будешь?!

— Ну, пару жоп заплачу. На что только? — залез в карман я.

— Купол видишь? — с дурацким выражением лица спросил охранник.

— С трудом, но различаю, — признал я.

— Вот чтоб чинить, когда в него придурками, типа тебя стучат, гыгыгыгы! — с этими словами охранник сгрёб костяшки жетонов с моей ладони и отошёл, освобождая проход.

— Дурак какой-то, — определил я. — Свет, куда нам — знаешь?

— Нет, — помотала головой андроид.

— Значит, ищем.

Стали мы ходить по округлой, прозрачной изнутри галерее, заглядывая в помещения. Немаленькие, тренировочные всякие. В одну я бы даже с удовольствием сходил: искусственные препятствия, и пяток человек в пластиковых щитках перестреливались с друг другом. И игра, и тренировка, как Зарница, поностальгировал я.

Вот только выяснить, а куда нам, толком не получалось. Все заняты, отвлекать во время тренировки — неправильно. Так что просто завершили мы круг, стоя у входа.

— Вы на бои? — буркнул изумрудный.

— Угу.

— Так и идите сюда, — ткнул он в закрытые двустворчатые ворота напротив входа. — Придурки…

— Сам придурок. И спасибо, — ответил справедливый, но вежливый я.

Вошли мы в центральное, как оказалось, занимающее две трети купола, помещение. Три ряда скамей в три яруса, песчаный ринг, ну и солнечный свет через прозрачный купол. И герб Союза изнутри.

И народу — никого, озадачились мы. Хотя через четверть минуты из одной двери каких-то подсобных помещений вышел паренёк, высоким дискантом пропищавший:

— На бой записываться? Вот ты здоровый какой…

— На бой, — согласился я. — А это куда и как?

— Это сюда. Только учти — мутантам нельзя!

— Как же они меня достали! — пожаловался я Светке, пожавшей плечами. — Веди.

И паренек не только провёл, но и подробно (как для дебилов, честное слово!) описал, что и как. Итак, есть пять четвертьчасовых боев с четырёх дня. И один — “без ограничений” после, для самых сильных бойцов. В ограниченных боях — в глаза там не тыкать, шеи не скручивать, за яйца не кусаться, ну и прочие не слишком спортивные элементы вольного стиля вносить нельзя. А то проиграл. А в основном бою — только если судья сам решит, что вот ты противника именно убиваешь, и остановит. А так — делай, что хочешь. Ну и нормально, в общем. Никаких правил, стилей, мордобой как мордобой, для самбиста самое то, порадовался я.

А то бы устроили какие-нибудь боксёрские танцы — там ну если не проиграть, то по мордасам схлопотать точно можно. А я — добрый и щедрый, предпочитаю давать, самому мне не надо!

А вот после подробного, в деталях и примерах (паренёк аж зубами поклацал!), описания, перешёл он к конкретным, нужным для выхода на ринг вещам.

— Двадцать жоп за выход на ринг — проиграл, и твои деньги уходят победителю, ну или наоборот. Платишь деньги — идёшь к Сигизмунду Карлычу, он проверит, что не мутант и не киборг.

— А ставки на бой? — заинтересовалась Светка.

— Это к букмекерам, к Арене отношения они не имеют! — задрал нос паренёк, но глазками забегал — ясно, что какая-то кооперация есть. — Но на проигрыш его, — ткнул он пальцем в мою сторону — ставить не советую. Не пустят на бои, — покивал он.

На этом мы со Светкой и расстались — меня пацан повёл в подсобные помещения, а её не пустил, мол, нельзя. Ну а она ручкой мне сделала, жопы у меня из карманов выгребла (хорошо, что одну оставила!) и ускакала, пожелав удачи.

Паренёк завёл меня, для начала, в какую-то конторского вида каморку, где сидел пожилой дядька в шрамах, столь сосредоточено грызущий кончик карандаша, что сомнений в скорой печальной судьбе писчего инструмента не оставалось.

— На бои, Заяц Петрович, — уважительно обратился к обитателю кабинета паренёк, а после кивка — исчез за дверью.

— Здоровый какой, — протянул дядька со смешным именем, продолжая праведно карать карандаш уголком рта. — Ну да ладно, Карлыч проверит, — с этими словами он извлёк излохмаченную деревяшку из пасти. — И где-то я тебя видел, парень… Что-то не вспомню, ну да ладно. Чего стоишь, называйся! — буркнул он, поднеся карандаш к лежащему на столе листу.

— Верхазов Георгий Андреевич, — назвался я.

— И? — нахмурился на меня Заяц, почиркав на листе карандашом.

— Что — “и”? — нахмурился я на Зайца.

— Прозвище у тебя какое? Кличка? Погоняло?