Охота за полимерами

Вернулись в мастерскую, причём, дела, похоже, на сегодня закончились — Светка и по взглядам, и по тонким (ОЧЕНЬ чувствительным) намёкам, хотела протестировать и в полной мере ощутить руку. Ну и отблагодарить, по её словам, что немного пугало… Но комсомольцы не из пугливых, так что пугаться я перестал.

Только было собрались перейти в условно-горизонтальную позицию (со Светкой она и вправду была весьма «условной»), как в дверь мастерской раздался требовательный стук.

— Это кого это принесло на ночь глядя, — риторически поинтересовался я, приводя некоторый беспорядок своего гардероба в порядок.

— Не знаю, Жора, но пошли этого «кого-то» подальше, — завернулась в одеяло Светка, у которой отсутствие гардероба в беспорядке быть не могло. — Я тебя жду.

— Угу, — кивнул я, ну и потопал к двери, присматриваясь в электрозрении.

Человек, один, что-то на поясе, на малой атомной батарее, вроде лазерник, но и всё. Так что открывал я дверь более или менее спокойно, но с твёрдым намерением неурочного визитёра послать подальше, как минимум — до завтра.

— Георгий Верхазов, известный как «Свинобой», — произнёс посетитель.

Такой, парень лет тридцати, довольно смазливый, с тонкими усиками и зализанными волосами, просто всем своим видом вызывал желание назвать его «лощёный». Одет в космотрудовскую костюмную двойку, с украшениями и висюльками, мужчине просто неприличными. В таком количестве они и женщине не каждой подойдут, точнее, редко какой подойдут.

— Завтра приходите, — буркнул я.

А то не представился и не поздоровался, даже не спросил моё имя, а снисходительно констатировал. Я в глаза эту лощёную физиономию никогда не видел! И у меня подруга в ожидании дружеских частей моего организма, после эмоциональных переживаний, да и мне неспокойно было, тоже хочется. В общем, пусть завтра припирается.

— Есть разговор, — ласково прищурился лощёный, вставив носок лакированного туфляра перед захлопываемой мной дверью. — Важный для тебя и твоей бабы. Жизненно важный, — снисходительно бросил он.

Я вот несколько призадумался — а не сделать ли фигуральную ласту в лакированном штиблете ластой фактической? Но… ладно, послушаю, что скажет. А потом можно и мордас начистить.

— Говори, — перешёл я на «ты», как и лощёный.

— Не тут же, — брезгливо оттопырил он губу. — Так дела не делаются. Выслушаешь меня внутри, — махнул рукой он.

— И рыло твоё наглое там начищу, — благожелательно сообщил я.

— Да ты… ты вообще понимаешь — кто Я? — вытаращился на меня лощёный.

— Конечно, нет, — хмыкнул я. — Ты же не представился. И глупости говоришь. Ладно, заходи, представляйся и вали. Десять минут. Или вали до завтра, — озвучил я.

Как-то мне в этот момент мне очень к месту вспомнился андроид Феликс Петушинский из Собинки. Так-то и я могу матом послать, но непривычно, всё-таки. А у Феликса получалось плавно, ровно, матом не ругаться, а разговаривать. И вот лощёная и хамская рожа посетителя прямо побуждала с ней общаться «как Феликс».

Глава 19 Пираты XXV века

— Свет, он ненадолго! — озвучил я, заблокировав лощёного типчика в дверях, не пуская в мастерскую. — Говорит что-то важное, с нами связанное.

— Да? А до завтра не ждёт? — недовольно осведомилась Света, высунув голову.

— Пара минут, — заверил я. — Ты кто? — поинтересовался я у надувшегося визитера.

— Я Егор Мухин, — выдал типчик задрав нос.

— И что тебе, Егорушка, от нас надо-то? — через четверть минуты тишины после этого начал звереть я.

— Жор, да выкини его от нас, на самом деле! — резонно высказалась Светка.

— Вы совсем идиоты? — выпучился лощёный, но на мою руку, протянутую к его лацкану, зачастил. — Я — первый секретарь развлекательного кооператива «Эйфория»!

— Сочувствую этому кооперативу, — честно высказался я, продолжая примеряться к лацкану.

— Жор, погоди, — напряжённым голосом высказалась Света. — Это наркопритоны?!

— Не «наркопритоны», а заведения с расширяющими сознания веществами!

— Понял, — всё понял я. — Пшёл вон, пока цел.

— Ты, Верхазов, плохо понимаешь, с кем говоришь! Ты и твоя девка крупно задолжали кооперативу «Эйфория»!

— И когда это мы успели? — несколько удивился я.

— Бандитское нападение с массовым убийством на колхоз «Хреново»! Выживший тебя опознал! И ты… ай!

Ухватил я лощёного за лацкан, приподнял — ну, Космотруд халтуру не делал, всё-таки! — развернул, приоткрыл дверь. И с оттяжкой, почти в полную силу отвесил лощёному пенделя. Тот с противным писком покатился вдаль, ну и я, полюбовавшись, закрыл дверь. Урод-наркоторговец, блин!

— Знаешь, Жора, а вообще — могут быть некоторые сложности. В Торговом Районе, — задумчиво протянула Света.

— От этого урода?

— Урод он, конечно, урод. Но их поганая «Эйфория» никаких законов Сталедара не нарушает. Десять наркопритонов, большие прибыли у них. Влиятельные…

— И что? — уточнил я. — Ну увечат они народ, а властям Сталедара на это плевать. Но нам-то в чём сложность?

— Жопы, Жора. Большие жопы. Хотя по законам Сталедара все их претензии и выеденного яйца не стоят…