Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР

Об отношении высших руководителей советской разведки к перестройке в сфере международных отношений наглядно свидетельствует цитата из выступления президента США Билла Клинтона, которую привел в своей книге «Вымысел исключен» руководитель нелегальной разведки ПГУ КГБ СССР Юрий Дроздов[16]. На совещании в Объединенном комитете начальников штабов 24 октября 1995 года он заявил: «Последние десять лет политика в отношении СССР и его союзников убедительно доказала правильность взятого нами курса на устранение одной из сильнейших держав мира, а также сильнейшего военного блока. Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, мы добились того, что собирался сделать Трумэн с Советским Союзом посредством атомной бомбы…» Для советских профессионалов разведки действия Горбачева представляли собой в целом во внешнеполитическом плане предательство интересов страны.

Однако задачу получить данные об агентурной сети МГБ ГДР за рубежом тогдашнее руководство в 1990 году Новикову напрямую не ставило. У внешней разведки были свои заботы, обусловленные в том числе потоком заданий из ЦК КПСС. Горбачева больше интересовали вопросы внутриполитической борьбы в КПСС, и прежде всего внешнеполитическая активность Ельцина, эмиссары которого уже мерещились генсеку во всех ведущих столицах мира. Поэтому резидентуры засыпали вопросами относительно планов Ельцина как внутри, так и вовне Союза. Ничего удивительного в этом нет: партийные чиновники всегда предпочитали решать в первую очередь собственные проблемы. Это подтверждает и Павел Судоплатов, в прошлом генерал-лейтенант НКВД, который сумел дожить до этого времени (умер в 1996 году в возрасте 89 лет), в своей книге «Победа в тайной войне»[17]:

«Имея громадный агентурный аппарат и информационно-аналитические возможности, органы КГБ при М. Горбачеве в эпоху гласности и перестройки отвлекались на совершенно несвойственные им мероприятия». И далее он продолжает: «Потенциал КГБ использовался и для поиска компромата на Ельцина». В этой связи нелишне напомнить, как в 1952 году в начале холодной войны, когда речь шла о возможности нанесения Соединенными Штатами ядерного удара по СССР, в зарубежные резидентуры поступила директива «усилить проникновение агентов в… меньшевистские организации, которые, — как с сарказмом замечает Павел Судоплатов, — якобы относились к числу наших главных противников»[18]. Директива, по данным Судоплатова, была подписана тогдашним руководителем МГБ СССР Семеном Игнатьевым. «Это происходило, — подчеркивал Судоплатов, — спустя тридцать пять лет после 1917 года».

Но Новиков, как опытный германист, прекрасно понимал ситуацию в ГДР и не мог упустить шанс заполучить лучшие кадры внешней разведки ГДР в свои руки. Не секрет, что он был патриотом своей страны. Для этого он хотел для начала сам поговорить с Вольфом. Ведь данные о попытках захвата толпами манифестантов в конце 1989 года помещений МГБ ГДР в провинции и, наконец, штурма помещений госбезопасности в начале 1990 года в самом Берлине довольно подробно освещались местной и западной прессой.

Для Вольфа предстоящая беседа с Новиковым имела жизненно важное значение. Решение о необходимости встретиться с Новиковым, которого он знал еще в период работы того на посту руководителя отдела, занимавшегося ФРГ в структуре внешней разведки СССР, и появилось как раз после того, как холодным вечером 15 января 1990 года сотни тысяч берлинцев, главным образом молодых людей, собрались возле огромного, похожего на крепость комплекса зданий на Норманненштрассе в районе Лихтенберг в Восточном Берлине, где размещалась штаб-квартира МГБ ГДР.

Глава 8 Захват

В истории захвата комплекса зданий МГБ ГДР до сих пор имеется много белых пятен. Можно считать, что инициатором действий толпы был «Новый форум». «Новый форум» был задуман несколькими десятками оппозиционных активистов как политическая платформа для всей ГДР, которая сделает возможным участие людей всех профессий, слоев, партий и групп в дискуссиях и воздействии на решение жизненно важных общественных проблем.