Охота за слоновой костью

— Тысячу лет спустя лес Убомо по-прежнему будет преподносить свои щедрые дары еще не рожденным поколениям и останется убежищем для тех же живых существ, что и сегодня.

«Вполне здраво», — решил Дэниэл. Ведь он сам видел доказательства. Узкая полоска в лесу не может серьезно грозить уничтожением растениям и животным. Таффари излагает философию, в которую верит сам Дэниэл, философию разумного подхода, упорядоченного и планируемого использования ресурсов планеты — такого, чтобы они постоянно самовосполнялись.

На мгновение он забыл свою враждебность к Таффари. Ему хотелось аплодировать.

Но он откашлялся и сказал:

— Господин президент, великолепное выступление. Оно вдохновляет. Спасибо, сэр.

Сидя на приборной доске «лендровера», Четти Синг разгладил на левом бедре документ. Он научился хорошо владеть левой рукой.

— Этот клочок бумаги портит все веселье, — заметил он.

— О веселье речи нет, — ответил Нинь Чэнгун. — Это подарок моему достопочтенному отцу. Нужно потрудиться.

Четти Синг взглянул на него и широко, неискреннее улыбнулся. Ему не нравились перемены, которые произошли после возвращения Ниня Чэнгуна из Тайпея. В китайце теперь чувствовались новая сила, новая уверенность и решимость.

Впервые Четти Синг понял, что боится его.

Ему это не понравилось.

— И все равно работа идет лучше, когда она веселит, — попытался он отстоять свою точку зрения, но не мог смотреть в темные непроницаемые глаза Чэнгуна. Он опустил взгляд к бумаге и прочел:

«Народно-демократическая Республика Убомо. Особая президентская лицензия на добычу дичи. Предъявителю, господину Ниню Чэнгуну или его полномочному представителю, особым президентским указом разрешается охотиться на всей территории республики Убомо и убить следующих представителей охраняемых видов диких животных, а именно: пять голов слонов (Loxodonta Africana). Ему также разрешается в научных целях хранить, экспортировать или продавать любые части указанных особей, включая шкуры, кости, мясо и бивни. Подписано: Ифрим Таффари, президент республики».

Лицензию готовили в спешке. Случай был беспрецедентный, и по просьбе Чэнгуна президент написал ее на листе из блокнота, правительственный принтер поместил текст под гербом республики Убомо, и через двенадцать часов бумагу вновь принесли президенту — на подпись.

— Я браконьер, — объяснил Четти Синг. — Лучший в Африке. Этот листок бумаги превращает меня в обычного агента, в подчиненного, в помощника мясника.

Чэнгун нетерпеливо отвернулся. Сикх раздражал его. Ему было о чем подумать, кроме подобных глупостей.

Глубоко задумавшись, он расхаживал по лесной поляне. Сырая земля проваливалась под ногами, стекла его темных очков запотели от влаги. Сняв очки, Чэнгун сунул их в нагрудный карман рубашки с открытым воротом и оглянулся на сплошную зеленую стену вокруг поляны. Стена была темная и угрожающая; Чэнгун подавил тревогу, посмотрел на часы и резко сказал:

— Уже поздно. Когда он придет?

Четти Синг пожал плечами и одной рукой сложил лицензию.

— У него другое представление о времени. Он пигмей. Придет, когда захочет. Может, он уже здесь и наблюдает за нами. А может, придет завтра или на следующей неделе.

— Я не могу больше тратить время! — рявкнул Чэнгун. — У меня есть и другая важная работа.

— Важнее подарка вашему уважаемому отцу? — спросил Четти Синг с иронической улыбкой.

— Будь они прокляты, эти черные! — Чэнгун снова отвернулся. — Они ненадежны.

— Обезьяны, — согласился Четти Синг, — но полезные маленькие обезьяны.

Чэнгун сделал еще круг по поляне — под его ногами хлюпала красная грязь — и снова остановился перед Четти Сингом.

— Что с Армстронгом? — спросил он. — Пора с ним разобраться.

— А, да! — Четти Синг улыбнулся. — Это действительно будет забавно. — Он потер остаток правой руки. — Почти год я каждую ночь видел во сне доктора Армстронга. Но никак не думал, что он появится прямо здесь, в Сенги-Сенги.

— Да, как связанный цыпленок. Ну, неважно. Вы должны разобраться с ним, пока он здесь, — настаивал Чэнгун. — Нельзя позволить ему уехать.

— Даже не думайте, — сказал Четти Синг. — Я много размышлял над этим. Смерть доброго доктора должна быть весьма символической и болезненной, но тем не менее объясняться несчастным случаем.

— Не затягивайте! — предупредил Чэнгун.

— В моем распоряжении пять дней, — самодовольно сказал Четти Синг. — Я видел график съемок. Раньше он никак не сможет закончить работу в Сенги-Сенги…

Чэнгун нетерпеливо оборвал его:

— А что рыжеволосая женщина, его помощница?

— В данную минуту с ней забавляется президент Таффари, но тем не менее я считаю, что она должна сопровождать доктора Армстронга в его долгом путешествии…

Четти Синг внезапно замолчал и встал. Он всмотрелся в лес и, когда Чэнгун хотел что-то сказать, властным жестом остановил его. Минуту он стоял, прислушиваясь, наклонив голову, потом снова заговорил:

— Похоже, он здесь.

— Откуда вы знаете?

Чэнгун невольно заговорил осторожным шепотом и нервно откашлялся, тоже всматриваясь в джунгли.

— Слушайте, — сказал Четти Синг. — Птицы.

— Я ничего не слышу.

— Вот именно, — кивнул Четти Синг.

Она замолчали.