Охота за слоновой костью

– Могу предложить нечто более обязывающее, чем просто рукопожатие, – прошептала она и ногтями зажала его сосок. Он ахнул – больше от удовольствия, чем от боли.

– Дэнни, детка, мы с тобой собираемся полгода провести в джунглях. Я девушка со здоровым аппетитом. Рано или поздно это произойдет. Было бы ужасно, если бы мы стали ждать до тех пор, а потом обнаружили, что нам не нравится. Согласен?

– Ты так формулируешь, что не поспорить, – рассмеялся он, но его голос дрожал и стал хриплым.

Она захватила в щепоть клок волос у него на груди и потянула, заставляя Дэниэла встать.

– Где спальня? Можно устроиться поудобнее.

– Иди за мной.

Он взял ее за руку и прошел в спальню, но, когда потянулся, чтобы обнять, Бонни отстранилась.

– Нет, – сказала она. – Не прикасайся ко мне. Еще рано. Я хочу тянуть, пока не станет невыносимо.

Она стояла перед ним на расстоянии вытянутой руки.

– Делай то же, что я, – приказала она и начала расстегивать кофту.

Ее соски были похожи на миниатюрные бутоны, вырезанные из светло-розового коралла.

– Ты волосатый и мускулистый, как медведь гризли. У меня от этого мурашки, – сказала она, и он увидел, как твердеют ее соски.

Они потемнели, а кожа вокруг них сморщилась. Его собственная плоть реагировала еще выразительнее, а Бонни, расстегивая свой пояс, бесстыдно смотрела на него и усмехалась.

Джинсы у нее были тесные, она ерзала и извивалась, снимая их.

– Исход, – сказал он, – глава третья.

– Не оригинально. – Она довольно осмотрела себя. – Ко мне эту цитату применяли и раньше – неопалимая купина.

Она медленно провела ногтями по густым огненным завиткам под плоским животом, таким густым и жестким, что они заскрипели. Это был один из самых мучительно-эротических жестов, какие ему приходилось видеть.

– Давай, – подбодрила она. – Отстаешь.

Он сбросил брюки.– Что у нас здесь? – Бонни откровенно разглядывала его. – Стоим по стойке смирно и собираемся жертвенно броситься в пылающий куст? – Она протянула руку и опытным жестом взяла его. – Пойдем, человечек, – хрипло сказала она, озорно улыбаясь, и повела Дэниэла в постель.

Головной офис БОСС располагался в Блэкфрайерс, в Сити, напротив старого паба сбоку от монастыря, который и дал название этому месту [22] .

Дэниэл и Бонни вышли из метро и остановились, разглядывая здание.

– Вот черт! – выразительно сказала Бонни.

Величественное здание в стиле римского рококо с легким налетом «Барнума и Бейли» [23] . Расположенный по той же улице «Юнилевер» [24] по сравнению с БОСС-хаусом казался незначительным.

На каждую колонну «Юнилевера» у БОСС-хауса приходилось четыре, на каждую статую олимпийских богов – десяток. Там, где «Юнилевер» облекся в гранит, БОСС щеголял мрамором.

– Если бы я сначала увидела это, потребовала бы пять тысяч в неделю. – Бонни сжала его руку. – Думаю, я продешевила не только в этом.

Они поднялись по ступеням главного входа – статуи богов мрачно взирали на них со своих постаментов – и прошли во вращающиеся стеклянные двери. Пол в вестибюле выложен в шахматном порядке черным и белым мрамором. Крыша куполообразная, позолоченная, с росписью в стиле рококо, изображающей то ли Страшный суд, то ли десять заповедей. Трудно было решить, что именно, но в действе активно участвовало множество прелестных девушек, херувимов и серафимов.

– Благослови нас, отче, ибо мы согрешили.

Бонни закатила глаза к потолку.

– Да, но как это было приятно! – подхватил Дэниэл.

У стойки администратора их ждал пиар-менеджер. На нем был темный костюм-тройка, придававший ему большое сходство с молодым чиновником.

– Здравствуйте, меня зовут Пикеринг, – поздоровался он. – А вы, должно быть, доктор Армстронг и мисс Мейхон.

Он пожал Бонни руку и быстро осмотрел ее – от ярко-рыжей головы до ковбойских сапожек; в нем явно боролись неприятие ее брюк и кожаной куртки с бусинами и искреннее одобрение груди.

– Я должен провести с вами краткий инструктаж по Убомо.

– Отлично. Давайте сразу и приступим.

Дэниэлу удалось отвлечь Пикеринга от разреза куртки Бонни, и тот повел их по роскошной оперной лестнице, на ходу давая пояснения, как гид туристам.

Он показывал на зеркальные панели.

– Французские, конечно, из послереволюционного Версаля. Это две картины Гейнсборо; гобелен из Обюссона [25] ; а это Констебль…

Они оставили позади великолепие вестибюля и приемных и углубились в лабиринт коридоров верхнего этажа, минуя множество кабинетов, разделенных передвижными перегородками; в кабинетах под гудящими кондиционерами трудились батальоны работников БОСС.

Мало кто поднимал голову и смотрел на них, когда они проходили.

– Овцы, – подтолкнула Бонни Дэниэла. – Как они могут жить на этой бойне духа!

Наконец Пикеринг провел их в конференц-зал.

Очевидно, здесь проходили встречи работников нижнего и среднего звена.

Пол покрывали стандартные резиновые плитки с шишечками, на раздвижных стенах висели схемы структуры администрации компании и ее отделов. Мебель пластиковая с хромом, вместо обивки тоже пластик.