– Поклянись.
– Клянусь. Где ты нашел надувную куклу?
– Здесь, на чердаке. Среди вещей деда.
В яблочко!
– А как раздобыл барашка?
– Я отлично справился!
– Не сомневаюсь.
– Поехал на машине в сторону Галлотты, там пасется стадо без пастуха, взял барашка, зарезал, сунул в багажник, привез сюда, отрезал голову и положил в коробку из-под печенья, которую взял на чердаке. А теперь довольно расспросов.
– Что ты намерен делать?
Тот задумчиво смотрел на комиссара, постукивая по губам дулом пистолета. Потом решился.
– Пойдем, шагай передо мной.
Пистолет не достать, тот успеет выстрелить первым.
Комиссар поднялся и перешел в другую комнату, как указал Артуро.
– Вставай перед столом.
Предпоследнее, что он услышал. А последнее – удар рукояткой пистолета по голове, который его вырубил.
Открыл глаза. Затылок нестерпимо болел. Он лежал пластом на операционном столе; рот, запястья и лодыжки замотаны скотчем.
На комиссаре остались одни трусы, одежда свалена в кучу поверх одежды Нинетты. Он понял, что единственная возможность выжить – тянуть время, продолжая разговаривать. Но как говорить с залепленным ртом? Все, это конец. Представил себя со стороны – как есть, в трусах, носках и ботинках, на операционном столе – и невольно рассмеялся.
Он смеялся, потому что мозг отказывался верить в серьезность происходящего. Такое скорее увидишь в ужастике, в воображении, но в жизни!..
И тут услышал, как ключ поворачивается в замке. Дверь открылась.
Вернулся Артуро с электропилой, молотком и стамеской. Что за хрень у него в башке? Решил поиграть в юного хирурга?
Тот тем временем достал из кармана железную коробочку для шприцев, поставил на стол рядом с пистолетом.
– Сейчас объясню. Я хочу как следует изучить твой мозг. Но мне надо его увидеть. Для этого я вскрою тебе череп. Но сперва я тебя усыплю.
Разом взмокший Монтальбано попытался сдержать приступ паники. Замычал.
– Хочешь что-то сказать?
Комиссар отчаянно кивнул.
Артуро грубо сорвал с лица скотч:
– Говори.
– Я хотел предложить тебе еще одну игру. Она отличная. Тебе придется напрячь весь свой ум.
На мгновение глаза Артуро радостно заблестели.
– Правда?!
– Вот увидишь.
Но взгляд его тут же потух.
– Я тебе не верю. К тому же мне не нужна еще одна игра, я всегда тебя одолею.
И снова залепил ему рот.
Оставалось лишь надеяться, что снотворное подействует.
Артуро взял в руки коробочку, открыл, вынул шприц, другой рукой достал из кармана ампулу, наполнил шприц и проверил на просвет, нет ли пузырьков воздуха.
Монтальбано закрыл глаза.
Ему показалось, что он мгновенно провалился в сон и во сне слышит невозмутимый голос Фацио:
– Стой где стоишь, засранец. Шевельнешься – прикончу.
Приоткрыл глаза. Это была явь!
Фацио держал на мушке оцепеневшего Артуро, вслед за Фацио ворвались Галло и Галлуццо, в десять секунд скрутили парня, уложили на пол и надели наручники.
– За что, за что?! – ныл Артуро. – Мы просто играли…
Сам не зная почему, Монтальбано вдруг ощутил бесконечную жалость, и у него защемило сердце.
Фацио подошел, осторожно снял скотч с его рта. Первым делом комиссар спросил:
– Кто тебе сообщил?
– Синьора Ингрид. Рассказала, что вы попросили ее выманить Артуро из дому. Она опасалась, что тот вернется слишком рано. Тогда я позвонил Галло и Галлуццо и прямиком сюда. Вы ведь и сами сказали, что собираетесь кое-что проверить.
– Сейчас же позвони Семинаре. А потом передай мне мобильный, хочу успокоить Ингрид.
Он добрался в Маринеллу к трем утра. Проголодался зверски – слона был готов заглотить. В духовке ждал противень с макаронной запеканкой. И восемь шариков «аранчини»[18]
, размером побольше апельсина.Пока мылся в душе, горланил арии. Неважно, что медведь на ухо наступил.
Когда поел, сразу рванул к телефону, звонить Ливии, хотя еще только светало, – ему надо было поскорее сообщить, что днем он прилетит к ней, в Боккадассе.
Примечание
Все написанное в этом романе – имена и фамилии, ситуации и события – является плодом моего воображения. Если кто-то узнает себя в одном из моих персонажей, значит, его фантазия намного богаче моей.