Охота за тенями

Сначала он ощутил боль. Голова чудовищно болела, а перед глазами плыли красные, белые, желтые круги. Кит хотел было подать голос, но у него ничего не вышло. Потом заболели плечи, запястья. Попытавшись изменить положение, он перекатился с бока на спину. Лежать с завязанными руками на спине оказалось еще неудобнее, и он напрягся всем телом, чтобы принять первоначальное положение. Что происходит? Кит открыл глаза, но это оказалось бессмысленно. Окружавшая его тьма была еще более непроницаемой, чем пока он лежал с закрытыми глазами.

Болел живот. Мучительные волны боли катились от головы к животу. Не сразу, но до него дошло, что его куда-то везут. Теперь он слышал негромкий гул мотора и уличный шум. И еще какие-то невнятные голоса, – Кит понял, что играет радио. Итак, его везут в машине, и водитель слушает радио.

И тут Кит вспомнил. Он вспомнил курьера и ящик с книгами. Движение, которое он отметил уголком глаза. И больше ничего.

С невероятной ясностью, так что даже боль куда-то ушла, Кит понял, что ему уготовано. Он поймался в им же придуманный кошмар. Он проживет последние дни жизни Сюзанны Тримейн, второй жертвы серийного убийцы из романа «Кровавый живописец». Убийца завладел ею, представившись курьером, потом перенес ее в машину и увез в свой летний дом.

Он помнил об этом двадцать четыре часа назад. Тогда он не открыл бы дверь курьеру, даже знакомому курьеру. Но это было до того, как арестовали Чарльза Редфорда, и до того, как Сара Дюваль сказала Фионе, что убийца за решеткой и волноваться больше не о чем.

Это было трагической ошибкой. Ужас проник в сердце Кита Мартина. Он точно знал, что ему предстоит. В конце концов, ведь это он придумал сценарий.

Прежде чем покинуть квартиру Дрю Шанда, Фиона взглянула на карту Эдинбурга и решила пройтись пешком до отеля. Пара миль по городским улицам наверняка прочистит ей мозги. Она шла по Новому городу с его домами в георгианском стиле, направляясь к Квинсберри-роуд и чувствуя влажный воздух на своей коже. На улицах не было ни души. Фиона свернула на Динбридж, любуясь видом, открывавшимся ей с высоты самых высоких деревьев. Сквозь туман виднелись лишь редкие и бледные пятна света, и Фиона подумала, что если бы Дрю или Кит описали ее прогулку со свойственным им талантом, у нее самой наверняка волосы встали бы дыбом от страха. Однако после суетливого дня, с аэропортами, перелетом, переездами, кабинетом на Сент-Леонард-стрит, прогулка показалась ей на удивление приятной, как бегство от забот, связанных с работой и любовью.

Подойдя к отелю, она едва заставила себя войти внутрь. Освеженная короткой передышкой, Фиона ощутила себя готовой к чему-то более приятному, нежели размышления об убийстве. А самое приятное, что могло оживить ее наступившим вечером, был разговор с Китом.

Фиона проверила, нет ли сообщений. Сообщений не было. Она рассчитывала, что он позвонит в Ответ на несколько посланных ею e-mail. Не важно, подумала она. Позвоню домой, и если он услышит мой голос на автоответчике, то снимет трубку. Войдя в номер, Фиона тотчас заказала ужин и стала ждать, тем временем еще раз проверив, нет ли e-mail. От Кита ни слова. Непохоже на него, подумала Фиона. Они с самого утра не перемолвились ни словом, и это было для них необычно. Взглянув на часы, Фиона увидела, что уже за девять. Вряд ли он работает. Он должен ответить на телефонный звонок.

Быстро набирая свой домашний номер дрожащими пальцами, Фиона сбилась и стала набирать его снова. Соединилось. Гудок, второй, третий, пятый. Потом включился автоответчик. В первый раз его голос не успокоил Фиону.

– Кит, это я. Если ты дома, сними трубку, пожалуйста… Пожалуйста, мне надо поговорить с тобой.

Все напрасно.

Фиона ела макароны, заказала и выпила вина, вновь проверила поступившие сообщения, не пропустила ли она чего.

Когда зазвонил телефон, она бросила вилку в тарелку и схватила трубку.

– Алло!

– Говорит старший инспектор Дюваль.

Разочарование Фионы нельзя было описать словами.

– Да. Здравствуйте. Я ждала другого звонка.

– Я хотела спросить, что вы выяснили, – резко проговорила Дюваль.

Фиона немногословно отчиталась в своей работе, и Дюваль ни разу не прервала ее, позволив себе лишь несколько многозначительных междометий, как человек, который записывает самое важное.

Когда Фиона умолкла, Дюваль неожиданно спросила:

– Значит, вы не нашли ничего, противоречащего тому, что Редфорд убийца?

«Странный способ задавать вопросы», – подумала Фиона.

– Ничего. А почему вы спрашиваете? У вас есть что-то новое?

И страх закрался ей в душу.

Дюваль помедлила, по-видимому раздумывая, стоит ли говорить.

– Небольшое несоответствие, – коротко произнесла она.

– Небольшое?

Дюваль рассказала Фионе об открытии дорсетских полицейских и о том, что это не совпадает с тем малым, что сообщил Редфорд.

– Все будет яснее, когда мы получим улики.

– Но ведь пройдет несколько дней. Если у вас сидит не тот человек, значит, люди подвергаются опасности. – По крайней мере один человек, подумала она и похолодела от страха. – Убийца чувствует себя преотлично. Он уверен в своей безнаказанности.