-Плохие дяди собираются здесь для ритуала с жертвоприношением. Половина дядь - нечисть, так что бить их будет совсем не жалко. - Ухмыльнулся наемник.
Хельдин не разделяла его снисходительности.
-Рен сказал, что их возглавляет некромант?
-Ну да. - Задумчиво отозвался Шхаген, ковыряя в ухе.
Она пожевала губами.
-За какую цену вы согласились на это дело?
Орк оскалился и потянувшись к вороту, достал из-за пазухи медальон гильдии, начищенный до блеска.
-В обмен мы хотим отметку о том, что помогали охотничьему ордену. Это очень повышает авторитет в глазах возможных клиентов.
-Без проблем. - Сухо отозвалась охотница, и повернувшись, поманила их за собой.
-Только тише. Нужно обсудить действия.
Рен шагал сзади, озадаченный. Охотница как-то странно шла. Как-то по-иному, словно ей тяжело было переставлять ноги. Словно что-то давило на нее сверху.
Чья кровь на ее одежде?
Вампир нахмурил брови.
Ой ли?
Она подошла к месту на холме, на первый взгляд ничем не примечательному, и выставила перед ними ладонь, давая знак остановиться. Повела этой ладонью перед собой, словно стирала пыль с поверхности. Провела обратно, и из под земли, у самых ее ног, вырвался слабый свет.
Свет лег на ее лицо, обозначив тени, и сделал его старше, чем раньше. Она подняла глаза; зрачки снова блеснули зеленым светом.
Ее шепот звучал на грани слышимости.
-Тихо. Иллюзия пропускает звуки.
Шхаген осторожно подошел, заглянул внутрь. Пробежал глазами по фигурам, которые уже начали подготовку. Прикинул что-то, кивнул и отодвинулся. Вампир смотреть не стал; он оглядывался по сторонам, прислушивался. Где-то внизу вернулись с разведки люди, которые должны были искать другие выходы.
Хельдин снова погладила воздух, и свет угас. Но не до конца, так что теперь это место легко было найти.
Охотница отошла к ним, и дав знак подождать, скрылась в деревьях. Шхаген проводил ее взглядом и заметил:
-Стоит того, чтобы так сюда рваться, да?
-Стоит. - Тихо ответил Рен, и отошел к провалу в земле. Там замер, наблюдая за движением внизу.
Девушка уже лежала там, на алтаре. Ее чем-то опоили, так что она была неподвижна. Глаза открыты, но есть ли в них какая-то осмысленность, или пустота от дурмана, не разобрать.
Они снова были в черном, прикрыли лицо капюшонами. Кто-то ходил по кругу, зажигал какие-то ароматические веточки. Другой раскладывал камни-накопители. Еще кто-то возился с ремнями на ногах жертвы, закручивая их поплотнее.