Охота за царской казной

Восемьдесят километров до Курагино пролетаем по пустой трассе за считанные минуты. «Жигуль» нагло висит «на хвосте». Въезжаю в поселок городского типа, являющийся здесь местным районным центром, мчусь к автовокзалу, от него, свернув влево, метров через двадцать упираюсь в гостиницу.

Оставив своих в машине, иду узнать насчет свободных мест. «Девятка» проехала к маленькой привокзальной площади и там остановилась. Я так быстро шмыгнул в дверь гостиницы, что преследователи в «девятке» вряд ли успели меня идентифицировать. Свободных мест в гостинице полно. Выхожу на улицу и, проскочив вдоль стены, ныряю в кусты акации. Выпрыгиваю далеко от «уазика», быстро иду вперед и, найдя переулок, сворачиваю направо. Через пару минут оказываюсь возле поликлиники, разместившейся в большом бревенчатом здании. В просветах между деревьями вижу здание автовокзала. В это время суток автобусы уже не ходят, народа на площади нет. Начало двенадцатого ночи, пора спать, но я все-таки решаюсь потревожить покой людей, сидящих в «девятке», которую водитель поставил в тени высокого кустарника. Свет уличных фонарей сюда не доходит, а слабая лампочка над закрытым входом в кассу автовокзала освещает практически только саму себя да еще вьющихся вокруг нее комаров.

Незаметно подойти к «девятке» через площадь не получится. Подкрасться через кусты с другой стороны — тоже. Вариант не из лучших: те, кто сидит в машине, не могут не услышать треск раздвигаемых веток.

Стекла в «девятке» тонированы, и не разглядеть, сколько людей в салоне. Ладно, рискнем.

Продираюсь через кусты, громко матерясь и качаясь из стороны в сторону. Пересекаю площадь.

Походкой ужравшегося вдрызг алканавта подвалиливаю к «жигулям» и ногой пинаю дверь:

— Г-ген-ка!! Вы-л-л-ла-зь!

Дверь открывается, но только с другой стороны, и наружу выбирается парнишка с фигурой штангиста.

— Слышь ты, козел, а ну свали на хер отсюда!! — рычит он на меня.

— Эт-то я ко-зел, ик?! — удивленно смотрю на него, как бы не в силах сфокусировать на нем пьяный взгляд. — Ты, че, па-ад-дла, баз-заришь?

Щелкает замок двери с моей стороны. Делаю шаг назад. Теперь открывается задняя дверь, и из «девятки» вылезает второй боевик, еще здоровее, чем первый. Успеваю заметить, что всего их четверо. Даже при открытых дверцах свет в салоне они не включают, то есть действуют вполне грамотно.

— Ты что, плохо понял, урод? — шипит второй.

За поясом у него торчит массивная рукоять многозарядного пистолета, поэтому он чувствует себя хозяином в этой стране — от Москвы до самых до окраин. Сейчас я докажу ему, что он несколько самонадеян. Парень даже не понял, что произошло. Его пистолет уже в моей руке. Пока он растерянно хлопает глазами и ушами, я уже нахожусь в салоне. Выстрел в спину переднего сиденья, еще один — в голову сидевшего рядом с водителем. Крепыш, который выбрался из машины первым, мгновенно уяснив ситуацию, резко пускается наутек. Боевик, у которого я позаимствовал пистолет, все еще не может прийти в себя от изумления.

Стреляю навскидку — выстрел в ночной тишине поселка гремит, как раскат грома. Отбежавший довольно далеко крепыш спотыкается и, выгнув спину, заваливается боком в кусты.

— Быстро вперед! — приказываю оставшемуся в живых, кивнув в сторону УАЗа.

Через пару минут мы уже выезжаем из поселка.

Боевик в «браслетах» лежит в салоне мордой вниз.

Дорога до перевала идет вдоль железнодорожного полотна. Миновав по пути переезд, неподалеку замечаю на возвышении своеобразный памятник неосторожному водителю: искореженная при столкновении с поездом машина непонятной марки, выставленная в назидание всем, кто ездит в этих местах.

Дорога петляет по невысоким холмам. У подножия одного из них, возле реки, замечаю маленькую деревушку.

Останавливаю «уазик». К дороге вплотную подступает тайга. Вытаскиваю пленника из машины. Судя по всему, он смирился со своей участью. Приказываю ему присесть возле заднего колеса машины. Парень выполняет приказ.

— Кто послал? — задаю банальный вопрос.

Он усмехается и сплевывает.

— Дай закурить!

— Обойдешься. Кто послал? — повторяю еще раз.

Его «стечкин» у меня в руке, но с предохранителя я пистолет не снимаю. Катя и историк затаились в машине, ожидая, чем закончится наш разговор.

— Все равно вам никуда не деться, придурки, — любезно сообщает парень, меряя меня презрительным взглядом.

Мой палец на спусковом крючке, но я нахожу в себе силы думать о другом.

— Лучше расскажи по-хорошему, без посторонней помощи, — советую ему хмуро.

— Вы не понимаете, идиоты, с кем связались… — говорит он спокойно. — Все ваши дерьмовые «корочки», которыми вы можете прикрыть себя в столице, здесь не прокатят. Один хер вас возьмут и вывернут наизнанку.

— Не думаю, что у них это получится, — отвечаю спокойно.

— Тут все поставлены на уши. Хочешь поглядеть, с кем ты, козел, разговариваешь? — усмехается он.

— Конечно, хочу, — говорю я, времени? прощая ему «козла».