Охота за золотом Путина

Сандер всегда брезговал этим народцем. Ему казалось, что даже просто прикоснувшись к одному из этих изгоев, можно было подхватить СПИД или еще какую-нибудь гадость. Обогнув скверик, где наркота тусовалась у пикапа с зеленым крестом, он вышел на привокзальную площадь. По центральной улице шла толпа народа в средневековых костюмах и изящных масках – в Швейцарии наступила пора карнавалов. Сандер свернул в переулок и вскоре вышел к серому трехэтажному зданию, чем-то напоминавшему бункер. У входа в здание он достал магнитную карточку и с ее помощью открыл входную дверь.

В холле его встретил дюжий охранник. Он взял у него карточку и, вставив ее в компьютер, попросил его ввести логин. Сандер сверился с бумажкой Майера, набрал комбинацию и назвал пароль в микрофон компьютера. Через несколько минут к нему вышел приятной наружности мужчина лет сорока пяти, который провел его вглубь здания-бункера. Это был один из знаменитых денежных погребков знаменитых цюрихских «гномов», по сути дела депозитный банк, где клиента не спрашивали, кто он, что он хочет положить в сейф «погребка» и откуда он вообще взялся.

Сандер понимал, что компьютеры сверили его личность с первоначальной регистрацией клиента и последующей. Через пару минут его впустили в кабинет менеджера господина Курта Пфайфера, который занимался личным счетом и сейфом обладателя магнитной карточки.

«Каким образом к вам попала эта карточка и другие контрольные данные, герр…», – спросил Пфайфер, даже не поднявшись с кресла.

«Разрешите представиться, герр Пфайфер. Я – Сандер Липски, Департамент внутренней безопасности США, с поручением от Службы внутренних доходов США. Именно там мне и передали эту карточку, код и пароль». Он предъявил свои документы и свой мандат – письмо министра ДНБ с просьбой оказывать господину Липски всяческое содействие.

«Боюсь, что не могу быть вам полезным, герр Липски. Наш банк является участником соглашения по защите вкладов. Защита их сбережений, равно как и всех других данных о них, гарантируется государством».

«Ваш банк также подчиняется международным соглашениям в рамках FCPA и FATCA. Поэтому я попросил бы вас предоставить мне данные о том, кто является сейчас владельцем этого счета и депозита в вашем банке, а также познакомить меня со всеми банковскими операциями, проведенными вами по этим реквизитам».

«Законы, о которых вы говорите, с некоторых пор действительно обязывают нас предоставлять в ФРС данные об американских клиентах. С этим счетом, однако, работают граждане совсем других стран», – сказал Пфайфер.

«Не заставляйте меня напоминать вам о том, что Швейцария с недавнего времени – член ФАТФ и должна выполнять соглашение стран, входящих в ФАТФ, о борьбе с отмыванием грязных денег. Мы бы не обратились к вам, если бы не подозревали одного из ваших клиентов именно в этом занятии», – парировал Сандер.

«Я должен проконсультироваться со своим руководством, – сдался Пфайфер. – Я буду через несколько минут, а пока могу предложить вам чашечку кофе или чаю, герр Липски».

«Не откажусь от кофе. И вот что, герр Пфайфер. Я веду очень серьезное расследование от имени правительства Соединенных Штатов в соответствии со всеми последними международными банковскими соглашениями. Вы, очевидно знаете, что препятствование таким расследованиям или отказ от сотрудничества с нашей службой может означать для банка только одно – лишение лицензии со всеми вытекающими последствиями. И вам лично тоже не поздоровится».

«Не надо пугать меня, герр Липски. Я, так же, как и вы, только выполняю свой долг», – отрезал Пфайфер, прострелив Сандера перед тем, как выйти, своим тяжелым свинцовым взглядом.

В кабинет вошел охранник в униформе, чем-то напоминающей ливрею швейцара, с подносом. Он поставил перед Сандером кофе и сахарницу, но из кабинета не вышел, а тихо встал у двери, как хорошо натасканный пес, получивший команду «Стеречь!».

Минут через пятнадцать вновь появился Пфайфер с серебряным компактным диском в руках. Он вставил его в компьютер и сказал: «Мне разрешили познакомить вас со всеми операциями по данному счету, которым управляет офшорный траст, зарегистрированный в Лихтенштейне. От имени этого траста в марте 2005 года был внесен депозит в размере пяти миллиардов долларов США».

«От чьего имени действовал этот траст?»

«Это является банковской тайной, которой я не владею. Обратитесь в Лихтенштейн вот в этот траст».

«А вам так и не удалось узнать, кто является бенефициаром этих средств?» – спросил Сандер.

«Это вы сможете узнать только в самом этом трасте. В таких случаях трасту обычно выдается доверенность в виде векселя, на оборотной стороне которого проставлено имя и номер паспорта владельца денежных средств, который может забрать эти средства в любой момент, предъявив вексель в банке и свой паспорт. Только тогда мы сможем узнать его имя. Но до этого дело обычно не доходит – с клиентом по его векселю рассчитывается сам траст».

«Судя по списку транзакций, эти средства были через год переведены в банк “Россия”. Почему?»