Охотясь на Адэлайн

«Это делает твою киску влажной?» — процедил он сквозь зубы, подкрепляя это резким толчком. «Стонешь как шлюха, глядя, как я трахаю твои сиськи. Тебе хочется, чтобы вместо них была твоя киска?».

«Да», — признаюсь я, завороженная свирепым выражением его лица. Мое сердце бешено колотится, но я доверяю Зейду. Я верю, что он знает, как далеко меня завести.

«Потри свой клитор, я хочу, чтобы ты кончила, когда я это сделаю», приказывает он, убирая мои руки с груди и заменяет их своими, сжимая их плотно сжимая вокруг своей длины.

Потянувшись вниз, я провожу пальцем по своему клитору, вздрагивая и мои бедра сильнее прижимаются к руке.

Моя голова начинает откидываться назад, глаза закатываются, когда я кружусь быстрее. Рука Зейда резко шлепает по моей груди, и я снова опускаю голову вниз.

В ответ я вскрикиваю.

«Смотри на меня, маленькая мышка».

Он вводит свои бедра быстрыми, короткими толчками, а я могу только смотреть, опьяненная зрелищем того, как бог освобождается.

«Блядь, Адди. Эти сиськи будут покрыты моей спермой. Ты готова для меня, детка?»

Я судорожно киваю головой, мой голос застрял под стонами, льющимися из моего рта.

Его хватка становится синяками, но это едва заметно, когда мой живот напрягается, и я так близка к тому, чтобы упасть через край во второй раз за сегодня вечером.

Его бедра замирают, а затем он вскрикивает, проклиная мое имя, когда потоки его спермы окрашивают мою кожу. Я извергаюсь в тот же момент, сильно содрогаясь и бурно раскачиваясь на своей руке.

Все глубже и глубже я погружаюсь в глубины его разврата и обнаруживаю, что никогда не хочу выходить.

Проходит несколько мгновений, прежде чем мое зрение фокусируется и блаженство отступает.

Я задыхаюсь и краснею, когда спускаюсь вниз. Он тянется вперед, подхватывает меня под мышки и поднимает на колени.

Затем он протягивает руку, берет с пола свою рубашку и вытирает меня.

Удовлетворенный взгляд расслабляет его лицо, вызывая небольшую улыбку. Пока я не взглянула вниз на его грудь и увидела то, чего не замечала раньше.

«Что это?» спрашиваю я, мой голос задыхается от шока. Он сворачивает рубашку и отбрасывает ее в сторону, затем переводит взгляд на меня.

«Напоминание», — просто отвечает он.

Я пытаюсь сглотнуть, но слова застревают в горле, как черствый хлеб.

«Что ты сделал?» кричу я. Мне жжет кончики пальцев, когда я провожу ими по его последнему шраму, как будто он сам себя заклеймил, и плоть все еще обжигает.

На меня смотрит макабрическая роза на коже прямо над его сердцем, врезаясь в старый шрам. Чертова роза. Он вырезал символ своей любви ко мне на своей груди.

«Почему?»

Его взгляд впивается в меня с таким количеством различных эмоций, бурлящих в несочетаемых бассейнах. Сожаление. Стыд. Вина. Ярость. Все преобладает, пока он смотрит на меня, словно я — исчезающий мираж, и он не знает, как меня отпустить.

«Я говорил тебе, что не прячусь от своих неудач», — мягко говорит он. «То, что случилось с тобой было моей неудачей. И это служит мне напоминанием каждый день».

Я качаю головой, не находя слов. Несколько раз я открывала рот, но ничего не выходит.

«Зейд», — наконец задыхаюсь я. «Это была не твоя вина».

«Может быть, не напрямую, но это не освобождает меня от вины. Макс продал тебя из-за плохой крови между нами, и я должен был убить его, когда он только начал доставлять тебе неприятности. Это была моя первая ошибка, и из-за этого тебя похитили».

Его кулаки сжимаются, а мышцы челюсти бьются о кожу. В любую секунду она может лопнуть.

«И это была моя вторая ошибка, — прохрипел он. — Моя защита была недостаточно хороша. Я не могу всегда быть рядом с тобой, мы оба это знаем, но им было слишком легко забрать тебя. Я не повторю этой ошибки».

Его рука скользит по прядям моих волос и мягко касается к задней части моей шеи.

«Мне все равно, если мне придется поджечь этот мир, пока не останется никого, кроме тебя и меня. Мир будет гореть вокруг нас, и я с радостью буду жить в хаосе с тобой, пока единственный человек, который представляет для тебя опасность, — это я».

Стиснув зубы, я впиваюсь ногтем в розу. Он шипит, но не останавливает меня.

«Прекрати брать на себя вину за то, что другие люди ебутся в голову. Ты не навешивал мишень на мою голову. Ты не продавал меня во имя мести и денег. И ты не похищал меня и не продавал в секс-бизнес. Ты нашел меня и спас».

Я сильнее вбиваю ноготь, над розой образуется кровавый полумесяц.

«Ты спас меня, и я никогда этого не забуду. И единственный способ, которым я могу отплатить тебе — это спасти себя. Стать сильнее и не позволять тому, что эти что эти больные ублюдки сделали со мной, управлять моей жизнью. Может, я и сломалась, но они не не разбили меня вдребезги. У моей розы все еще есть чертовы шипы, Зейд. Ты меня понял?»

Прежде чем он успевает ответить, я наклоняюсь вперед и собираю бусинки крови на свой язык. Затем я медленно облизываю губы, размазывая пунцовую кровь по своему рту. как помаду.

Его глаза останавливаются на этом движении, его грудь вздымается.

«Я хотела узнать, каково это на вкус, когда кто-то другой истекает кровью ради меня», — шепчу я.