Читаем Охотничье оружие. От Средних веков до двадцатого столетия полностью

Сведений о восточных охотничьих ножах крайне мало, поскольку далеко не всегда возможно выделить среди множества восточных ножей те, что употреблялись только для охоты. Если на индийских и персидских охотничьих картинах XVII-XVIII вв. изображался охотник с ножом, то он мог использовать его для каждодневных нужд (рис. 27). Чаще других для охоты использовался арабский кинжал джамбия, имевший закругленное и рубящее лезвие. Он распространен во всех мусульманских странах, от Северной Африки до Турции и Персии, а также в Индии. В эту же группу ножей входит индо-персидский ханджар с прекрасными рукоятками из жадеита или украшенными драгоценными камнями, а также пешкабз с рукояткой из слоновой кости. Выше мы сравнивали сингальский нож-кинжал пиха-кета с скрамасаксом. Отметим и разновидность местного ножа с лезвием не вполне похожим на европейский резак, но имеющего такую же явно выраженную рукоятку с огромным круглым наконечником, его называли горг или тамил-пихангатти.


Рис. 27. Молодой охотник, вооруженный мушкетом с фитильным замком, фляжкой для пороха и необычайно длинным кардом, ножом с прямым лезвием и без гарды, захват наполовину ушел в ножны. По персидскому рисунку ок. 1600 г., сделанному Хабибом Аллахом из Мешхеда. Исламский музей, Берлин


Несколько иную конструкцию имеет моплах с малабарского побережья. Кукри, местный нож и основное оружие гуркхов, воинов из одноименного непальского племени, скорее всего, происходит непосредственно от греческого кописа, да и использовались они точно таким же образом. Чаще всего о кукри пишут как о боевом оружии, известны многочисленные достоверные истории о том, как гуркхи перерубали человека надвое одним ударом.

Известно, что кукри использовался и как нож для охоты, а также для работы в джунглях. Гуркхи-охотники настолько верили в его силу, что не боялись нападать в одиночку на тигра. Происходило это следующим образом. Подкравшись поближе к хищнику, охотник ударял его по лапе, почти отрубая ее или, по крайней мере, перерезая сухожилия. После этого тигр почти терял подвижность и начинал слабеть от потери крови. Убедившись, что с поврежденной лапой он почти не мог двигаться, гуркх подходил ближе и наносил завершающий удар в шею или в горло (рис. 28).

Малайцы использовали другую разновидность резательного ножа, голок. По форме он представлял собой нож с круглым загнутым рубящим лезвием. Другой разновидностью однолезвийного ножа, по своим очертаниям больше напоминавшим копье, оказался баронг, национальное оружие моро с островов Сулу и Северного Борнео. С помощью этих ножей можно было нанести рубящий удар, достаточный, чтобы обездвижить крупное животное. Такие лезвия ценились за свою эффективность и качество наравне с японскими. Скорее всего, в Японии именно для охоты был изображен ната, небольшой резак с зазубренным лезвием и тупым или закругленным концом.


Рис. 28. Гуркх, убивающий тигра своим кривым ножом кукри. Показана поврежденная правая лапа тигра. По гравюре из книги Дж.Г. Вуда «Человек и его деятельность» (1886)


В заключение нашего обзора известных разновидностей охотничьих ножей следует упомянуть и о метательных ножах, бытовавших в Северной Африке и использовавшихся как для охоты, так и во время военных действий. Конечно, бросить можно было любой нож, даже наваху (большой испанский нож). Но африканский метательный нож, встречавшийся в Конго и Северном Камеруне, представлял собой нечто иное.

Местные жители называли его «тот, что наносит сильный удар», «тот, кто может убить», «тот, кто сам встает», его происхождение достаточно древнее. Такой нож держит ливиец на стенной скульптуре в Тель-эль-Амарне примерно 1400-1300 гг. до н. э. Его изготавливали из нескольких лезвий, прикрепленных к центральному стрежню асимметричным образом. Хвостовик заключался в плоскую рукоятку цилиндрической формы или просто обматывался кожей или ремешками.

Обычно нож бросали по горизонтали на достаточно большое расстояние, доходившее до 100 ярдов. Конечно, на такой дальности он не мог нанести серьезной травмы, но на более коротких дистанциях вполне мог подрезать сухожилие или даже отрубить ногу. При современном испытательном броске с расстояния 15 ярдов нож смог пробить разделочную доску. Хотя лезвия отличались по форме, отметим базовую форму – обычно они походили на букву F. Е.С. Томсон выделял восемнадцать разновидностей лезвий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное