Охотничьи тропы

Так Адуев выгнал еще трех чернышей и двух из них опустил в сетку.

* * *

На пасеку Адуевы приехали позже всех. Ужин еще не начинался: их поджидали. За полкилометра от пасеки комсомольцы разложили большие костры.

Колхозники, разбившись на бригады, пели проголосные старорусские песни. Бригадиры в конце каждой песни посылали к стоящим на карауле комсомольцам спросить: «Не едут ли?»

И каждый раз посланный сообщал: «Пока не видно».

Саврасого иноходца председателя и белого жеребца Кодачи, на котором ехала Марина, заметил комсомолец Ваньша Прокудкин.

— Едут! — закричал он.

Ребята подбросили в костры охапки сушнику.

— Едут! — подхватили комсомольцы по цепи вдоль костров.

— Едут! — зашумели услышавшие на пасеке колхозники и оборвали песни.

Селифон придержал саврасого и пропустил Марину вперед. Точно высеченный из мрамора, белый жеребец, не доходя до первого костра, круто уперся на тропинке, захрапел.

Комсомольцы взяли испуганно храпящего, пляшущего жеребца по уздцы и повели сквозь огненный коридор костров. Черные глаза Кодачи, охваченные отблеском огня, вспыхнули, как бриллианты.

Высыпавшая навстречу веселая, яркая, празднично-разряженная толпа колхозников увидела притороченного к седлу Марины огромного тайменя. И розовая шкура, в свете огня выглядевшая багровой, и величина тайменя казались невероятными.

— Тальмень!

— Тальменище!..

— Тальменюга!.. Жирный, как кормленный хряк!.. — услышал Адуев восторженные вскрики колхозников.

Он ждал этих слов, заранее представляя удивленные лица рыбаков. Селифон спрыгнул с седла и повел иноходца вслед за танцующим Кодачи.

Первым подошел к Адуеву заядлый рыбак Лупан Федулов.

— Ну, Селифон Абакумыч, никак, добыл одного, — сказал он.

Селифон привязывал саврасого к коновязи и, не глядя на старика Федулова, негромко отозвался:

— Одного с грехом пополам выудил…

И Лупан Калистратыч и окружающие Адуева со всех сторон колхозные рыбаки молча оценили скромность своего председателя.

— Друзья, — крикнул Адуев молодежи, столпившейся у тайменя. — Отвязывайте-ка его да тащите на жаркое.

Отвязанного тайменя ребята, подхватив под жабры, за плавники и за хвост, торжественно пронесли раскрасневшимся у костров поварихам.

Вас. Непомнящих У КОСТРА

Здесь и костер горит бесшумно,
И тишина, как темь, густа.
Кедр пасмурный и многодумный,
Туманный вечер августа.
Ружье. Котел с остывшим чаем.
Мешок походный…
               А внизу
У самых ног моих качает
Ручей лучистую звезду.
Она смеется и не тонет,
Качается и не плывет.
Шагни вперед,
       нагнись
              и вот
Звезда забьется на ладонях.
Но я ложусь под кедр могучий,
Который прожил сотни лет.
И на руках качает тучи
И знает он — нет в мире лучше
Земли.
А до звезды горючей
Пока еще дороги нет.
Пока…
Влюбленный в землю эту,
В ее дожди, цветы, сады
Я верю:
      в далях межпланетных
Мы путь найдем и до звезды.
…Как молнии ракеты мчатся
И до звезды — подать рукой…
Я улыбнулся. Да, в такой
Тиши нельзя не размечтаться.
Здесь и костер горит бесшумно
И тишина, как темь, густа
Кедр пасмурный и многодумный
Туманный вечер августа.

Павел Кучияк ОХОТНИК