Охотничьи угодья

Его защита, стены, которые он держал между собой и миром, снова были воздвигнуты, но Анна внутри них. Это не больно, а странно, словно кто-то выдернул ковер у него из-под ног. Это чертовски интимно, пугающе и чудесно. Чарльз начал привыкать к подобным ощущениям рядом с ней.

Анна прижалась лицом к его груди и обняла его за талию, тихо напевая Брамса.

Чарльз провел рукой по ее волосам и поцеловал в макушку.

— Прости и спасибо. Братец волк иногда выражает все немного буквально, и ему не нравится, когда тебя обижают, — улыбнулся он, хотя его все еще шатало. — Брамс?

Анна неуверенно рассмеялась и отступила назад, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Извини, я была в панике. И музыка, кажется, помогает мне сосредоточиться. Музыка успокаивает. И «Колыбельная» показалась подходящей. С тобой все в порядке?

— Все хорошо, — сказал Чарльз, затем понял, что лжет, поэтому исправился: — Со мной все будет в порядке.

Его жизнь сделала резкий поворот. Наличие пары выбивало и его, и волка из колеи, но он не собирался жаловаться. Чарльз улыбнулся про себя. Она даже пела ему колыбельные, и ему это нравилось.

Каким-то образом ему удалось удержаться на ногах и не свалиться в холодную воду, и у него все еще был подарок от отца для Даны.

— Пойдем посмотрим на фейри? — вежливо спросил он, как будто у него только что не было какого-то прозрения, почти срыва.

— Конечно. — Анна взяла его за свободную руку, и ему было приятно чувствовать ее прикосновение.

Братец волк удовлетворенно застонал и успокоился, хотя всегда был несчастлив рядом с фейри. Она не являлась членом стаи и никогда не могла им стать. Дана нравилась Чарльзу так же, как ему когда-либо нравился любой фейри. Насчет Даны он и братец волк никогда не соглашались.

На лодке имелась дверь, совсем как в настоящем доме. Анна подождала, пока Чарльз постучит. Она опустила ресницы, чтобы скрыть, как пристально наблюдает за ним. Он так хорошо себя контролировал, и она понятия не имела, что что-то не так, пока не подняла взгляд после пары сальто назад и не увидела его глаза, золотые и свирепые. И тогда она почувствовала его, всего его.

Слишком многое нужно переварить и увидеть, и она чувствовала его боль. Теперь он восстанавливал стены между ними. Она даже не знала, делал ли он это нарочно или нет.

Казалось, теперь с ним все в порядке, но она держала руку на его спине и могла чувствовать мышцы, гладкие и расслабленные под ее кончиками пальцев.

Сквозь запах морской воды, водорослей и города Анна учуяла запах скипидара, но никто не вышел их поприветствовать.

Чарльз открыл дверь и просунул голову внутрь.

— Дана? Мой отец попросил меня передать тебе подарок.

Казалось, что весь мир замер от интереса, но фейри ничего не ответила.

— Дана?

— Подарок? — послышался голос над их головами.

Анна подняла глаза и увидела, что окно на втором этаже открыто.

— Он так сказал, — подтвердил Чарльз.

По его теплому тону Анна чувствовала, что ему нравится фейри, хотя этой почести удостаивалось так мало людей. Волчица внутри нее, разбуженная тем, что произошло в доках, беспокойно зашевелилась.

— Тогда принеси его сюда, дорогой мальчик. Я в студии и не хочу, чтобы следы краски остались повсюду.

Дорогой мальчик? Анна прищурилась. Похоже, привязанность между Чарльзом и Даной была взаимной.

Чарльз рассеянно взял ее за руку. Волчица успокоилась от его прикосновения, когда Анна последовала за ним через дверь в боковой части лодки. Казалось, он знал, куда идет, или, может, просто шел на едкий запах скипидара.

Анна огляделась вокруг. По стенам гостиной развешаны картины с бабочками и мотыльками. Комнаты по обе стороны маленькие и уютные, оформленные в пурпурных, розовых и синих тонах, как будто команда аниматоров Диснея пришла и украсила их, чтобы создать идеальную сказочную обитель. В одной комнате был искусственный весело журчащий водопад. Остальную часть пространства занимала двуспальная кровать. Все место пропахло соленой водой и тем же странным запахом, который Анна чувствовала, когда они разговаривали с троллем, возможно, это запах фейри.

Гостиная переходила в уютную кухню с узкой лестницей, в огромные окна светило солнце, вокруг стояли цветущие растения в розовых, голубых и лавандовых горшках. Наверху большая комната, одна сторона которой была полностью стеклянной с видом на воду. В центре комнаты стояла фейри.

Ее бледная кожа резко контрастировала с густыми, цвета красного дерева волосами, которые ниспадали до бедер. Выражение ее лица сосредоточенное, и она выглядела милой. Она крутила кисточку в тонких длинных пальцах, забрызганных краской. Ее глаза темно-синие, как озеро в лучах яркого летнего солнца, губы — полными. И она высокая, такая же высокая, как Чарльз, а он был более шести футов ростом.

Если не считать волос, Дана оказалась совсем не такой, как ожидала Анна. В уголках ее глаз виднелись морщинки, а лицо находилось на грани от зрелости к старости. На ней серая в пятнах краски футболка и спортивные шорты, открывавшие мускулистые ноги, со свидетельствами возраста, а не подтянутые, как у молодых.