Охотничья луна(ЛП)

Когда обжигающая боль вспыхивает по всей длине от плеча до бедра, я кричу. Гектор вскакивает. Растягиваются мышцы, удлиняется тело — одновременно и жутко, и красиво. Он выбивает окно и исчезает.

В комнату врывается Эдвард, подбегает к окну и бормочет:

— Проклятье!

Я теряю сознание, он наклоняется ко мне и шепчет:

— Все будет хорошо.

Звонит телефон.

Ахаю и просыпаюсь, залитая ярким дневным солнцем. Сколько я проспала? Недостаточно.

Какой странный сон. В обличье волка Гектор никогда не разговаривал, хотя слова из сна казались до дрожи настоящими. Он звонил мне и доводил до слез такими фразами. Я виновата в смерти родных, потому что впустила Гектора в свою жизнь, а он не захотел выпускать меня из своей.

Он был помешанным собственником. Опасным безумцем. Хотел безраздельно владеть мною, а удержать мог, только если бы мне больше не к кому было пойти, кроме него.

Но он сбросил со счетов Эдварда.

Выйдя из больницы, я отслеживала звонки — к тому времени мне уже обеспечили доступ к такой аппаратуре, — но Гектор всегда пользовался таксофонами и всегда звонил из разных мест. Обращение в полицию тоже не принесло пользы. Мертвецу не набрать межгород.

Я потрясла головой. Звонил мой сотовый телефон, и его звон не был отголоском сна.

Пришлось со стоном вылезти из-под одеяла и подойти к кухонному столу.

— Да?

Я вздрогнула, почти ожидая услышать глубокий мелодичный голос Гектора, шепчущий мое имя.

— Где тебя, черт возьми, носит? — рявкнула Джесси.

От облегчения я улыбнулась.

— И тебя с добрым утром.

— Уже обед!

— Уже?

— У меня в руках доклад из Квантико.

— И?

— Думаю, в нем написано и о твоем друге Гекторе.

Глава 19

Я прошла в ванную, умылась и почистила зубы. Во рту ощущался привкус тлена. Спина горела огнем.

Я повернулась и, неуклюже изогнувшись, попыталась разглядеть себя в зеркале над раковиной. Длинная глубокая отметина налилась ярко-красным цветом, как будто в нее попала инфекция.

Шрам не беспокоил меня с тех пор, как зажил. Иногда я даже о нем забывала — на час или два. Что же случилось сейчас?

Выпрямившись, я потерла лицо руками и опять посмотрела в зеркало. Шрам как шрам: сморщенный, белый, зарубцевавшийся.

— Вот зараза.

Я теряю рассудок.

Наскоро одевшись, я взяла оружие и вышла из дома.

По пути в Кроу-Вэлли остатки кошмара рассеялись. Не то чтобы до сих пор меня не терзали дурные сны. Просто раньше они никогда не приходили в дневное время.

На душе стало как-то тревожно. До сих пор я избегала ночных кошмаров, отсыпаясь днём. Лишившись этой передышки, смогу ли я когда-нибудь снова уснуть? Не хотелось об этом думать. И я не стала. Я очень хорошо научилась отметать неугодные мысли. Если бы не это умение, плакала бы моя работоспособность.

В октябрьский полдень Кроу-Вэлли был настолько же оживлен, насколько тих в октябрьскую полночь. По живописным улочкам сновали горожане разного возраста, телосложения и цвета кожи. Некоторые прохожие даже махали мне рукой, словно знакомой. Возможно, они действительно знали, кто я. В маленьких городках новости разлетаются со скоростью света — это одна из причин, по которым я не задерживаюсь долго на одном месте.

Когда я подъехала к дому Джесси, уже пробило пять. Я провела целый день, погруженная в сновидения. Тем не менее у нас еще оставалось время в запасе, поскольку Джесси отправится на дежурство не раньше захода солнца.

Не успела я постучать, как дверь распахнулась и Джесси сунула мне в руки факс.

— Явилась не запылилась.

— Какая муха тебя укусила?

Джесси замахнулась, но я успела блокировать выпад. Однажды этой драчунье удалось припереть меня к стенке, но больше этот номер ей с рук не сойдет.

— Я не в настроении быть паинькой, — предупредила я.

— Стерва ты! — Джесси протопала в комнату и с угрюмым видом плюхнулась на диван.

— Да что с тобой? — задала я тот же вопрос, облачив его в более мягкую форму.

Джесси сердито на меня посмотрела:

— Уилл не вернулся.

— Ты звонила ему?

— Телефон выключен.

— Уилл случайно не забывает его включать?

— Каждый божий день.

— Тогда о чем ты волнуешься?

— Давай посчитаем: оборотни, вампиры, зомби, ведьмы и прочие твари, о которых я даже не знаю. Далее: автокатастрофы, массовые убийства, тромбы, инфаркты, инсульты и разные стихийные бедствия.

— Ну и дела! — захлопала я ресницами. — Как же ты спишь?

— Без него не сплю.

Теперь, приглядевшись внимательнее, я заметила темные круги у нее под глазами и жесткие складки в уголках рта. Джесси действительно волновалась, и не могу сказать, что я ее осуждала.

— Ты звонила кому-нибудь из своих в полиции штата?

— Думаешь, я круглая дура? Конечно, звонила.

— И?

— Ничего.

Вот об этом я и вела речь, утверждая, что привязанности до добра не доводят. Джесси не думала ни об оборотнях, ни о серийных убийцах — все ее мысли были заняты только Уиллом.

— Случись с ним что-то, они бы об этом знали, Джесси.

— Куда же он подевался?

Понятия не имею. Но если озвучу любое из своих подозрений, шериф, как пить дать опять на меня набросится, поэтому я посмотрела на зажатый в руке лист бумаги.

«Установленные серийные убийцы, подозреваемые в каннибализме».