Охотничий билет без права охоты

Меня обогнал парень в синих тренировочных штанах, в спортивной куртке, с кудрявыми нечесаными волосами.

– Чисто вопрос, женщина. Что это за порода?

– Таксы, – лаконично ответила я.

– Это королевские таксы?

Матильда и Буби мелко семенили, гордо подняв головы. Конечно, королевская! Но я не стала вводить парня в заблуждение.

– Обычные таксы, – пожала плечами.

– А чем вы их кормите? – блеснул голодным взглядом парень в трениках.

– Обычно кормлю.

– А меня Игорем зовут.

– А у меня муж чемпион мира по карате.

– При чем тут муж, муж-то при чем? – заныл парень.

– Ну и топай себе.

– Какие вы москвичи все грубые, – укорил парень и, прибавив шаг, вполне удовлетворенно удалился.

Вот так. Всегда надо быть готовым к тому, что тебя неправильно поймут. Или сделают вид, что неправильно поняли.

Вчера на лестнице подъезда, где проживал Василий и куда мы с Ириной ворвались, я подумала примерно то же. Увидела группку мрачных людей и подумала: «Наверное, они меня сейчас неправильно поймут».

И улыбнулась. Как тут было не улыбнуться? Улыбка, правда, получилась очень глупая, как бы вроде бы и не к месту. А какая еще могла получиться улыбка, когда на тебя наставлены два дула автомата, и люди, которые их держат в руках, явно не из организации «Гуманизм без границ».

И вот потом ты приходишь домой и видишь, как твой муж обнимается с другой женщиной! Стоит ли удивляться, что ты вчера опять наелась на ночь!

– Панама, может, их без шума прирезать по-тихому? – прогундосил один из автоматчиков.

– А вы здесь сторожите подъезд? – как всегда умно спросила Ирина.

– Да, я здесь сторожу подъезд, – ответил тот, кого называли Панамой.

Все это сильно смахивало на сцену из сказки про красную шапочку и серого волка, поскольку ясно было, что этот человек (сейчас он, правда, был не в кашемировом пальто) с голдой повышенной увесистости на шее не способен прокормиться никакими трудовыми доходами, и единственное, что могло его по-настоящему насытить – так это целиком проглоченная невинная, доверчивая бабушка.

Оставалось с содроганием представить, что эти люди сделали с настоящим охранником подъезда.

– Мы, кажется, знакомы, – я заискивающе заглянула Панаме в глаза.

При этом Ирина отпрянула от меня, как от прокаженной. Чистоплюйка! Посмотрим, что она запоет, когда ее сейчас начнут резать на мелкие кусочки! О, Господи!

– На притравке, помните? – продолжала я голосом вопиющего в пустыне. – Вы еще хотели собачек моих погладить.

– Как же, как же, – криво улыбнулся Панама в голде, – ты еще сказала мне, чтобы я их не трогал.

– Вот ты меня все время недооцениваешь! – как всегда не к месту радостно воскликнула Ирина. – А между тем у меня совершенно профессиональный ход мыслей!

Но никто больше не похвалил ее, и она погрустнела, скукожилась и замолчала.

– А не надо трогать чужих собак, – пожала я плечами. – И что же вы тут делаете?

Только тут я разглядела за спинами автоматчиков мужичка, который с помощью лома пытался вскрыть железную сейфовую дверь квартиры, номер которой совпадал с номером квартиры Василия.

– Ну, – обернулась я к Ире, – кое-кто утверждал, что адрес человека – это ключ к информации. И какую информацию ты собиралась здесь получить?

– Я? – Ирина воздела руки к небу и запричитала: – Люди добрые, вы таки только послушайте, что она такое говорит, что она говорит! Таки я опять виновата! Люди добрые!..

– Хорошо, хорошо, – я попыталась успокоить подругу, – но почему с еврейским акцентом?

– Потому что евреи так же гонимы, как и я!

– Господи, ну кто тебя гонит? Я просто спросила!

Панама и его подручные наблюдали эту перепалку с нескрываемым удивлением, открыв рты, напряженно пытаясь понять, что происходит и о чем идет речь. Когда они, наконец, врубились, их лица, и без того лишенные всякого благодушия, исказились гримасами гнева. Автоматчики передернули затворы. Мы с Ириной посмотрели друг на друга с прощальным «прости» во взоре. И, возможно, мне так и не удалось бы застукать безобразную сцену у себя на кухне, но тут откуда-то с верхнего этажа буквально скатился по лестнице перепуганный парень:

– Атас, кто-то лезет по веревочной лестнице на балкон Сугроба!

Орал он очень громко, так что Ирине даже пришлось сделать ему замечание, сообщив, что в этот поздний час люди уже в основном спят.

К счастью, ей никто не ответил. В том числе и автоматная очередь. По всей видимости – бандитам стало уже не до политесов. Они даже не стали расшаркиваться с дамами, а сгруппировавшись, гуськом потрусили вниз. Один только мужичонка с ломом замешкался у двери, все еще пытаясь взломать ее таким старомодным способом.

Мы с Ириной переглянулись.

– Э-э, послушайте, любезный… – начала было Ирина.

Но ее прервала череда выстрелов, доносившаяся снизу. Мужичонка вздрогнул, дернулся, и дверь, наконец, поддалась.

Я, Ирка и взломщик, отталкивая друг друга, протиснулись внутрь квартиры. Ирина задержалась у раскуроченной двери, ее возмущению не было предела:

– Ну, ты представь себе, у меня точно такая же дверь. А уверяли, что нет системы надежнее: вот тебе и пожалуйся, ее, оказывается, можно запросто ногтем поддеть!