Охотничий билет без права охоты

Олег деликатно сделал вид, что не расслышал последнего пассажа. Прикрыв глаза и чуть закинув голову назад, он вдруг запел:

По диким степям Забайкалья,
Где золото моют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах…

Пел он, надо сказать, хорошо, с чувством. Чистым, глубоким голосом. Припомнил, не сбившись, все семь куплетов. Но как-то все это было совершенно не к месту.

– И ничего не хотел слушать об очищении организма! – воскликнула Наташа, после того как Олег, глубоко вздохнув, взял последнюю ноту.

– Да, – сказал Олег опять ни к селу ни к городу, – сегодня замечательная погода, бодрящая и ветер свежий.

– Верно, верно, – я обрадовалась перемене темы, – и уже чувствуется приближение весны.

Наташа окинула нас отстраненным взглядом, ей не были интересны иные темы, кроме темы своей, вероломно загубленной Петей, жизни. Ну, и конечно, кафельной плитки. Но Наталья понимала, что до плитки разговор дойдет не скоро и явно заскучала.

– Хм, – начала я, – а вы, Олег, Наташа говорила, что вы занимаетесь ювелиркой…

– Да, – обрадовался Олег, и его волосы дружно устремились прочь от лица, – жаль, я не смогу сегодня продемонстрировать вам свои произведения. Золото – это не просто золото. Это магический Абсолют. Меха, золото и духи – это то, что дает женщине возможность быть женщиной. Такой, какая она есть на самом деле – возвышеннейшей из всех Божественный созданий. Прекраснейшей из всего, что только было задумано Создателем!..

Олег долго, пространно и витиевато распространялся о женщинах, а я в отчаянии кусала губы. Ну, как после всего этого заговорить о ремонте?

Как только Наташа отлучилась из-за стола, Олег интимно склонился ко мне и с придыханием зашептал:

– Вы себе не представляете, Оленька, как я счастлив, что встретил на своем извилистом жизненном пути, полном невзгод и ударов судьбы, Наташеньку. Она – необыкновенная. Я никогда еще не встречал такую содержательную и цельную девушку. Она вдохновляет меня на новые творческие порывы. Мы будем работать с ней вместе и идти по жизни рука об руку.

Я пристально вглядывалась в лицо этого сорокалетнего мужчины. Как многие творческие люди, Олег, конечно, выглядел моложе своих лет. Этот секрет вечной молодости творческих людей, вероятно, связан и с некоторым их инфантилизмом, умильно именуемым детской непосредственностью и первозданным восприятием действительности. Но не до такой же степени! Тем не менее, я должна была исполнить свой долг подруги: набрала в легкие побольше воздуха и, стараясь быть искренней, произнесла:

– Ах, только сейчас заметила, что ничего в жизни не меняется. Плитка-то осталась прежней… А как же законы диалектики? Количество, переходящее в качество. Отрицание отрицания. И еще, кажется, единство и борьба противоположностей…

– Да-да, – жарко поддержал Олег, – мир един! Времени – нет! Будущее заключено в прошлом, а прошлое в будущем! Убеждаешься в этом на каждом шагу!

Вошла Наталья, внимательно посмотрела на меня, спрашивая глазами: ну, как, мол, разговор?

Я скорчила невинную физиономию. Наталья надулась.

– Мы, Наташенька, – нежно произнес Олег, – говорили о том, что время бесконечно. С одной стороны. А с другой, его как бы и не существует…

– Ну, конечно, – злобно вращая глазами, сказала Наталья.

Я уже было приготовилась снова заговорить о плитке… О, Господи, на что только не приходится идти ради дружбы!

– Моя бывшая жена всегда тянула из меня деньги, – вдруг грустно молвил Олег. – Ей только и нужно было от меня, что деньги.

И Олег со свойственным ювелирам вниманием к деталям изложил историю о том, как они с бывшей женой строили дачу, как сначала запланировали построить дом в один этаж, а жена решила тут же, что нужен второй, а Олегу пришлось срочно на этот каприз зарабатывать.

– А ты не боишься, – с вызовом спросила Наташа, когда рассказ про дачу, наконец, иссяк и уже готов был начаться рассказ про модную одежду алчной жены, – что снова наступаешь на те же грабли?

– Я знаю, что я наступаю на те же грабли, – ничуть не смутился Олег, – я знаю. И поэтому мне не будет так больно, когда они меня ударят. С бывшей женой мне было больно. Мне было очень больно.

У меня сжалось сердце. Не каждый мужик может так открыто, так искренне обсуждать свои душевные раны.

– Спасибо, ребята, – сказала я, – мне пора.

Хозяева долго держали меня у порога, многословно выражая свои высокие чувства ко мне. Когда, наконец, дверь за собой удалось закрыть, я с облегчением вздохнула.

– Неописуемо! – вскричала я.

* * *

Вернулась домой, села за Васин планшет и недрогнувшей рукой набрала пароль: номер телефона Василия (без восьмерки).

Гаджет остался безучастным.

Попробовала прибавить к каждой цифре по единице.

Опять не отозвался.

Тогда я уверенно выстукала на клавишах номер телефона справа налево.

Айпад согласно замигал. Я усмехнулась. Однако надо сказать Василию, если, конечно, представится такая возможность, чтобы он в следующий раз был более изобретательным.