Охотник

Жили обитатели Самсоновки тем, чем живут деревенские жители испокон веков — собирали ягоды, грибы, ловили рыбу — солили, сушили, продавали в райцентре на базаре, куда отправлялись на автобусе из соседней деревни, Афонькино — утренним автобусом туда, вечерним оттуда — пьяные, счастливые, с деньгами и покупками — если день удачный, и просто пьяные — если не очень. Кто-то был уже на пенсии — тогда совсем хорошо, а кто-то ждал своих пенсионных семи тысяч как подарка от бога, такие, как дядя Петя, или Коля, как он сам себя называл — мужик неопределенного возраста, грузный, здоровенный. Когда таскали вещи Марии Федоровны, он в одиночку затащил наверх, в дом, тяжеленный платяной шкаф, отодвинув всех остальных добровольных помощников толстопалой ручищей. Бывший чемпион, бывший тренер — спился, как и многие, не перенеся звонкого визга фанфарных труб и тяжести жизненных неурядиц. Не он первый, не он последний, как сказал доморощенный философ дядя Петя.

Вот так прошли первые две недели деревенской жизни Сергара. В общем-то, вполне недурно, довольно сытно и даже весело. Тренировки, разговоры с мужиками — если они не были заняты на сборе ягод и на огороде — и обучение Марии Федоровны.

Все вечера она посвящала образованию «Олега», благо что знаний у нее хватало, учить любила, а делать было особо и нечего. Дом, хотя и пошарпанный, был вполне приличным — и не только снаружи. Старенькие, но чистые обои, выскобленные полы — старушка, что здесь жила, старалась содержать дом в порядке — насколько могла. О ней все отзывались очень хорошо — говорили, что умела лечить травами. До ближайшей больницы отсюда добраться было очень даже проблематично, так что знахарка была на своем месте. Со слов дяди Пети к ней приходили даже из соседних деревень, и она никому не отказывала. Денег не брала. Еду, молоко, крепкий самогон — он и для настоек, и для оплаты услуг селян, «твердая валюта», как говорил дядя Петя.

Были в Самсоновке и женщины, тоже в возрасте, такие же несчастные, потерявшие все, что имели. Лишь одна не пила — Анька — та, что делала самогон. Этой «Аньке» было лет шестьдесят — полная, грязноватая баба с хитрыми, маслянистыми глазками. Марии Федоровне она очень не понравилась, да и Сергару тоже — войдя к ним в дом, тут же начала шарить взглядом по полкам, по шкафам, шмыгая красным, разбухшим от соплей носом. Видя, что ей не особо рады, быстро смылась и больше не приходила, видимо почувствовав отношение новых соседей.

Передохнув, Сергар покатился на задний двор, к сараю, сложенному из таких же толстых бревен, как и дом. Когда-то в этом сарае стояли телеги, висела сбруя, была сложена всякая всячина, нужная домовитому хозяину — дядя Петя, которых все про всех знал, сообщил, что по верным сведениям в доме этом самом жил когда-то купец, и этот купец закопал самовар с золотом. Где закопал — никто не знает, а еще — этот клад заговоренный, и кто его выкопает — умрет в муках, загнивая заживо. На этом кладе были убиты три работника купца, и похоронены над ним — чтобы охраняли. И когда кладоискатель подымет самовар — привидения увяжутся за ним и будут есть его изнутри.

На вопрос: «Откуда известно, что убиты трое работников и закопаны над кладом, если никто не знает, кто тот находится? Кто видел, как его закапывали?» — дядя Петя важно ответил, что это дело всем известное в округе, и на глупые вопросы он не отвечает.

Сергар потянулся к рукавам, достал из ножен, притянутых к предплечьям два ножа, заточенных до бритвенной остроты, и метнул их в стены сарая, в мишень, нарисованную кусочком мела, оставшимся среди вещей Марии Федоровны. Фигура человека очень напоминала Вампира — скуластое, жесткое лицо, тяжелый лоб, широкая грудь. Сергар неплохо рисовал — наследственное, от матери.

Один нож вонзился туда, где у нарисованного Вампира находилось сердце, второй — прямо в правый глаз. Чтобы наверняка. Чтобы наповал.

Получалось уже хорошо — девять бросков из десяти попадали туда, куда нужно, не отклоняясь ни на сантиметр, и это притом, что ножи не были специальными ножами для метания — простые кухонные ножики, несбалансированные, с тяжелыми деревянными ручками. Сергар, конечно, их подработал, подточил, как следует, но все равно эти клинки были далеки от совершенства.

Дядя Петя, который всегда с интересом наблюдал на тем, как тренируется «Олег», рассказал, что в соседней деревне есть кузнец, он же токарь, Василий Михалыч, и этот самый кузнец легко сделает Олегу любой нож, какой захочется. Только вот самогоном не берет, а требует деньги, и ножи будут стоить дороже, чем в районном универмаге.

Сергар хотел заказать себе настоящие, боевые клинки, но потом передумал — зачем? Тренироваться он может и этими, а денег у них в семье не так и много — нужно будет еще на зиму сделать кое-какие запасы, так что эти сто тысяч стоит поберечь — да и светиться ни к чему! Спросят — зачем инвалиду из захолустной деревни боевые метательные ножи? С какой целью? Пойдут слухи, может дойти и до Вампира, а как тот поступит, узнав о некоторых приготовлениях одной из его несчастных жертв?