Охотник

— Вот прямо сейчас и начинай! Пошла отсюда, сказал! А то я тебя щас сам искореню!

Девица выскочила, а Сергей уселся на стул, жалобно скрипнувший под его тяжестью:

— Вот и славно. Теперь тишина и покой.

Огляделся по сторонам и удовлетворенно хмыкнув, сказал:

— Глянь-ка, отдельную палату тебе дали! Как вип-персоне! А обычно тут в больничке по десять человек лежат в палате!

— Боятся, что я соседей начну душить? Потому одного положили? — криво ухмыльнулся Сергар.

— Не без того, да! — участковый невозмутимо еще раз огляделся по сторонам и подтянул к себе длинный сверток, с которым вошел в палату — Вот! Костыли, как ты просил. Петька прислал. Мать твоя в порядке, плачет, само собой. Просилась сюда — я не позволил. Все равно не пустят, только зря проездит. Нужно разрешение следователя на посещение. Разрешение не дадут, пока дело не направят в суд. Адвоката тебе уже назначили, скоро притащится. Кого — не знаю, да и разницы никакой нет — я тебе уже говорил.

— Экспертизу сделали?

— Сделали…  — отвел глаза участковый, потом вздохнул и поджал губы — От старости померла. Просто остановилось сердце. Устала видать. Всем свой срок на роду написан. Вот и ей пришел. Если бы ты не замочил того баклана, в камере — сейчас уже был бы дома.

Участковый помолчал, потер запястья рук, сцепил их в замок.

— Вот что хочу тебе сказать… частично я виноват, что ты оказался под статьей- не привез бы тебя, баклан бы не докопался, ты бы его не грохнул. Потому — чем смогу помочь — я помогу. Чтоб по-честному. Вот сумка, мать тебе еды собрала. Костыли, как просил — я привез. И еще — совет тебе — даже если ты уже можешь ходить, на суд катись в коляске. Тогда или меньше дадут, или вообще на условный вытянешь. Хотя… вряд ли. Все-таки убийство, есть убийство. Старайся пробыть здесь, в больнице, как можно дольше — тут и кормежка получше, и лекарства есть. Переведут в тюремную больничку, в область — там не забалуешь. Та же тюрьма, только… в общем — ясно. Но на всякий случай костыли тебе оставляю. Почему-то мне кажется, что ты не захочешь все время кататься в тележке. Нет? Я так и думал. Ну что же, смотри сам. Тебе жить. Я со следователем поговорю, она девка хорошая, о свиданке с матерью договорюсь. Попозже. Что-то еще принести?

— Книг каких-нибудь — подумав, попросил Сергар — газет всяких, можно старых. Я ничего не помню, ничего не знаю о мире…

— Кстати — вот еще способ отвертеться! — воодушевился Сергей — Коси на сумасшедшего! Полежишь в дурдоме пару месяцев, потом выпустят! Правда нельзя будет машину водить, ружье иметь, травмат купить — зато не будешь сидеть! Не хочешь? Ну — твое дело. А то ведь запросто. Потеря памяти, то, се… подумай.

— Вот он пришел, командует тут! — в палату ворвалась давешняя девица, глаза которой метали молнии — Меня прогнал, рукоприкладствует!

— Вы что себе позволяете, капитан?! — высокий мужчина в белом халате на строгий костюм нахмурясь посмотрел на участкового — Вам кто разрешил находиться в палате, да еще и без халата?! Вон отсюда!

Посмотрел на Сергара:

— Он что, бил вас? Не стесняйтесь, скажите, больной! Не бойтесь, он вас не тронет!

— Нет, не бил — отрицательно помотал головой Сергар, и чуть улыбнулся, видя, как стушевался могучий Воскобойников — Просто навестил.

— Навестил — и вон отсюда! — приказал незнакомец — Я главврач больницы, и я не разрешаю разговаривать с больным, едва вышедшим из комы! Вы что, загубить его хотите?! Уходите отсюда, иначе я сейчас позвоню начальнику УВД, и вы вылетите с работы, как пробка!

— Ухожу уже, ухожу! — буркнул Сергей, подмигнул Сергару левым глазом — Чего так разорались-то?

— Еще и не так разорусь! Сейчас еще и жалобу на вас подам! — галвврач ткнул пальцем в сержанта, выглядывающего из-за медсестры — Вам же сказали — никого не пускать?! Зачем вы пустили капитана?!

— Да как я не пущу старшего по званию?! — сержант сделал страдальческое лицо — Да и знаю я его! Не чужой! Мне было велено не пускать никого из гражданских, а за ментов ничего не говорили! Так что зря вы на меня кричите!

— Я еще разберусь с вашим начальством по поводу вашего поведения! — грозно пообещал седовласый, и ушел быстрым шагом, разметывая в стороны полы халата. В комнате остались только Сергар, и девушка, довольно улыбавшаяся так, будто сделала хорошее, доброе дело и ждет теперь похвалы.

— Вот хам! Эти менты такие хамы! У меня брат немного выпил, проехал до магазина, так они права отняли! А он трезвый был! Сволочи! Бездельники! Ненавижу ментов!

— А за что? — неожиданно спросил Сергар, глядя на то, как капли из бутыли мерно падают вниз, будто роса с ветки после дождя.

— Ну… все ментов ненавидят! — неуверенно протянула девушка — Они людей бьют, обижают! Деньги вымогают!

— Все вымогают? — серьезно спросил Сергар, вдруг обнаружив, что линия бедер девушки выглядит очень соблазнительно, а ее тонкие, стройные лодыжки вполне соответствуют его представлениям о красоте.

— Ну… наверно не все, но у нас в городе — точно все! — вдохновилась девушка, поправляя бутыль и трогая маленький краник на трубке — Так и смотрят, кого бы сцапать!