Охотник

Сергар был в таком сумасшедшем состоянии духа всего один раз, и то после крепкого возлияния, злой, похмельный, ко всему прочему — не успевший позавтракать. Некий Жонжик, из тяжелой пехоты, подошел со спины, когда маг сидел в трактире в обнимку с местной «красавицей», предметом вожделения большинства здешних обитателей, достал член и начал мочиться на голову соперника.

Сергар вначале не понял, что происходит, думал — на него пролили остатки компота пробегающие мимо подавальщицы, но когда почуял запах, увидел происходящее…

В общем — Жонщика, громилу ста двадцати килограммов веса, пришлось реанимировать лекарю высшего разряда. У него были сломаны обе руки, выбит глаз, сломана челюсть, разбита печень и самое главное — оторван член. Напрочь. Под корень.

Сергар сам не помнил, как сумел оторвать такой в общем-то крепкий кусок плоти, выдерживающий на весу его хозяина (Были прецеденты. Нашли однажды кайларских разведчиков, пойманных разъездом зеланской конницы. Все были мертвы — кроме одного, умирающего. И все висели именно ТАК.)

Был суд, командование пехотинцев вопило, что магам все сходит с рук, что нужно повесить этого наглого негодяя, и… ничего нового — обычное противостояние «элитных» частей и «простых трудяг войны», закончившееся по большому счету ничем. Суд определил, что Жонжик повел себя вызывающе, оскорбил честь воина, ну а то, что он понес такой несопоставимый с преступлением ущерб — лишить Сергара Семига одного месячного жалования, направив деньги на лечение потерпевшего.

Защитник Сергара по окончанию суда сказал: «Славь богов, что впав в боевое безумие ты не воспользовался своими магическим способностями и не раскатал этот трактир по-бревнышкам, не сжег придурка, не нанес большого ущерба. Иначе тебя никто бы уже не смог защитить!»

Сергар сам не понимал, как сумел сдержаться и не испепелить негодяя, который напрашивался на неприятности весь день перед столкновением — чего проще запустить в подонка огневиком и разметать его обугленные кишки на все четыре стороны! Видимо в душе Сергара стоял некий предохранитель, который уберегал его от использования боевой магии необдуманно, вне поля боя и без команды командира. Хороший боевой маг не будет развлекаться, разбрасывая огневики по улицам города и по трактирам, выпив лишнюю кружку вина и впав в пьяный раж. Всякое бывало, конечно, но обычно такие маги на воинской службе долго не задерживались.

Усилием воли освободившись от красного тумана ярости захлестнувшего мозг, Сергар положил руки на голову Маше и влил в нее Силу, укрепив, подправив жизненный тонус, а еще — выведя из беспамятства. Маша застонала, пошевелилась, вдруг замахала руками, не осознавая, где находится, жалобно закричала, заплакала:

— Не надо! Пожалуйста, не надо! Папочка, папа, помоги! Папа! Ой, как больно… как больно! Гады, не трогайте! Гады!

В голосе ее было столько муки, столько душевной и телесной боли, что Сергар не выдержал, ударил кулаком себе по колену, вскочил, забегал по комнате, пытаясь унять яростно бьющееся сердце и взять себя в руки. Остановился, проделал несколько упражнений, готовящих к трансу, только тогда сумел подавить приступ ярости.

Шагнул к кровати — на глаза попалась Машина сумочка, которую та уронила на пол. Из открытой сумки вывалились толстые пачки денег — Сергар взял одну, хрустнул купюрами, проведя по торцу толстой пачки, бросил на пол.

— Это ты! — Маша жалко улыбнулась, и на треснувшей разбитой губе появилась крупная красная «клюква» — Я все-таки дошла! Дошла!

— Кто?! КТОО?!!! — прохрипел маг, сжимая побелевшие кулаки — Убью, твари!

— Полечи меня, Олежа, ладно? Похоже, что я помираю…  — Глаза Маши снова начали закатываться, и Сергар бросился к ней, снова вливая порцию силы. Затем подошел к остывавшему в стальной кастрюле травяному вареву, половником зачерпнул отстоявшейся коричневой жидкости, налил в большоу глиняную кружку. Опустил в нее мизинец — варево было теплым, почти горячим, но не обжигающим. И это хорошо.

Минута ушла на то, чтобы насытить состав Силой. Еще минута, чтобы залить содержимое кружки в изуродованный рот Маши.

Девушка глотала с трудом, давясь — и варево было горьким, и горло болело. Выпив при помощи Олега всю жидкость, улыбнулась, с трудом растягивая распухшие губы, тихо сказала:

— Я с тобой ничего не боюсь!

И потеряла сознание.

Лечение было тяжелым. Таким тяжелым, что Сергар вначале даже засомневался, что у него получится. Как Маша дошла — неизвестно Кроме внешних повреждений, у нее оказался поврежден мозг — височная кость с левой стороны была проломлена. Сломанный нос, почти совсем откушенный сосок — это все ерунда. Главное — отбитые почки, печень, сломанные ребра, которые острыми концами рвали легкое, не давая дышать как полагается. Разрывы матки, прямой кишки, и еще много, много такого, что неминуемо вело если не смерти, то к ваечно инвалидности — наверняка.

На лечение ушло два часа. Две подзарядки Силы — Сергар не смог обойтись тем ее количеством, что запас перед началом лечения.