Охотник

— Щас я позову Коляна, он вытащит козлов, усадит их в тачку. Я знаю одно местечко — омут там, а проехать можно, хоть и с трудом. Глубина — ужасть какая! Канет машинка, век никто не найдет. А если и найдет — поздно будет. Рыбки с раками их так объедят — фиг поймешь, отчего сдохли! И концы в воду. А ты тут помой все как следует, кровянку выскобли. Вот так.

— А мне что делать? — спокойно спросил Сергар, слегка удивленный таким здравомыслием дяди Пети. И поразился в очередной раз — почему в этом мире человек не может защитить себя, свой дом, уничтожив грабителей? Ну что за глупая статья «Превышение самообороны»?! Почему любой негодяй может забраться в дом, а ты, если не дай боги, его убьешь, сядешь в тюрьму?! Это мой дом! Моя жизнь! Я могу ее защищать так, как считаю нужным!

— Ничего, — усмехнулся серый от боли дядя Петя. — Все, что ты мог сделать — сделал, в натуре. И ништяк сделал! Я тебя и раньше уважал, пацан, за стойкость твою и незлобивость, а теперь говорю — ты просто молодец! Не ожидал! Думал — балуется с ножичками, так просто, кин насмотрелся про ниндзев, а ты вона чего! Молоток! Убить человека непросто! Другой бы щас валялся в истериках, а ты — орел!

«Знал бы ты, скольких я уже убил и в каких драчках бывал! Небось челюсть бы отвисла», — внутренне грустно усмехнулся Сергар и тут же посерьезнел.

— Дядя Петя, проблем после не будет? Тебе виднее, ты тут давно живешь. Полиция или дружки этих бандитов?

Дядя Петя задумался, помолчал минуты три, потом выдал:

— Я вот как соображаю: угол глухой, куда ушли, где пропали — кто будет искать? Дружки придут — мы подготовимся, небось не уйдут, как и эти, тут останутся. Ножички я тебе новые сделаю. А то и эти отмоем, будут как новые! Почему бы и нет? Да и мы не пальцем деланы. Колян им башки поотшибает! Жалко, его не было, уж больно он не любит гопоту! Участковый приедет либо еще кто — скажем, што никаво не видели. Покрутицца да свалит. Ему тоже неохота дело затевать, ему начальство жопу взгреет — почему допустил преступленье? Почему профилактическую работу не вел? Да он даже не поедет — че он, дурак, че ли?

* * *

Дядя Петя ошибся. Участковый появился в Самсоновке через неделю — молодой, грузный, здоровенный парень в шапочке с козырьком и с папкой в подмышке. Он приехал на зеленой угловатой автомашине — дядя Петя назвал машину «уазиком», — проехался по деревне, на минуту остановился возле дома Аньки, внимательно глядя на то, как над крышей поднимается столб дыма из трубы. Анька, как всегда, варила самогон, и только глупый человек мог не знать, что дым трубы над домом в летнее время — верный признак того, что тут живет самогонщик.

Заходить к ней не стал, проехал дальше, присматриваясь к дороге, на которой не успел зарасти след, оставленный автомашиной убитых бандитов, проехал прямиком к дому, где жила Мария Федоровна с сыном, заглушил двигатель и вышел, громко хлопнув стальной дверью. Потянулся, зевнул и зашагал к крыльцу, на котором стояла Мария Федоровна с тряпкой в руках. Она как раз отмывала ступени, затоптанные после дождя. Земля жирная, черная, так что повозиться пришлось немало.

— Здравствуйте! — громко, четко поздоровался участковый, глядя на женщину пристальным, испытующим глазом, будто надеялся на ее лице прочитать ответы на свои вопросы. — Вы хозяйка дома?

— Я и мой сын, — настороженно ответила Мария Федоровна, оглядываясь туда, где «Олег», за углом дома, ползал по своему канату, ловко, как мартышка, перебирая руками. — А что вы хотели? Что-то случилось?

— Пропали двое парней. Говорят, поехали сюда, в Самсоновку, вроде как хотели посетить бабку-травницу. А все знают, она тут жила. В этом доме. Так вот, вы никого не видели? Их тут не было?

— Никого не было… — Мария Федоровна стрельнула глазами за угол, туда, где был сын, и снова помотала головой. — Никого!

— А следы? — Полицейский в упор посмотрел на женщину. — Так никого и не видели? Вот что, уважаемая… я думаю, нам стоит побеседовать обстоятельнее. Давайте пройдем к вам в дом и поговорим. Или мне вас пригласить к себе?

— Не надо… — Мария Федоровна положила тряпку в ведро с грязной водой, и та медленно погрузилась. Женщина проследила за утонувшей тряпкой и грустно усмехнулась — вот так и она, все тонет и тонет в грязной воде проклятой жизни. Впервые ей захотелось умереть, и она не попросила прощения у Бога за эту грешную мысль. Ну когда же все кончится?! За что это ей?!

Они уселись за стол в кухне, друг напротив друга. Полицейский молчал, молчала и Мария Федоровна. Потом она не выдержала и предложила:

— Может, вам чаю налить? Жарко. Небось в горле пересохло?

— Давайте. Не откажусь.

Полицейский кивнул, Мария Федоровна вскочила, засуетилась у плиты — недавно ей купили газовую плитку и небольшой баллон — Коля привез из райцентра. После того, как она две недели готовила на электрической плитке и на печи под навесом во дворе, газовая плита казалась верхом роскоши.