Охотник

Кара расплатилась за кофе и пирожные, заставив Акселя снова почувствовать неловкость. Он вспомнил, как минуту назад собирался действовать в одиночку. «Интересно, как бы я добирался до района Фабрик без денег? – подумал юноша. – Особенно если учесть, что для этого нужно пересечь весь Бардак и потом еще где-то искать гро Гуттормсена. По крайней мере мне даже неизвестно, где находится улица этих самых Неприветливых Мастеров. Можно было бы спросить у тети Агаты – только неизвестно, слышала ли она о передряге, в которую я попал». Юноша на секунду подумал, как было бы здорово обратиться за помощью к отцу, но тут же отбросил эту мысль. Хорош он будет, если, едва покинув родительский дом, прибежит жаловаться и просить помощи. Вот уж действительно, домашний мальчик! Да и чем ему поможет старший Лундквист? Отец всегда был добропорядочным гражданином. К тому же, может статься, родители еще не знают о приключившихся с ним неприятностях – новости о поимке гра Монссон пока появились только в местной газете, и далеко не факт, что в других районах слышали об убийстве капитана стражи Пепелища и о том, что Акселя разыскивают как преступника. «Вот и пусть пока остаются в блаженном неведении», решил юноша, и, предложив руку Каре, направился в сторону паровозной станции.

– Разреши поинтересоваться, куда мы так торопимся? – спросила воровка.

– Ну как же? – удивился Аксель. – Хотелось бы побыстрее завершить это неприятное дело. Ида там в тюрьме сидит, одна, в неизвестности. Уж поверь мне, ощущения, которые испытываешь, находясь в камере, далеки от тех, которые хотелось бы продлить до бесконечности.

– Мертвые боги! – изумилась девушка, – Оказывается, у моего защитника богатейший личный опыт! Очень надеюсь, что в минуту досуга ты расскажешь мне об этом эпизоде своей биографии более подробно, меня гложет любопытство. Возможно, мне стоит взять свои слова о твоем незнании улиц назад? Но сейчас не время. Я спрашивала, не почему мы торопимся, а именно куда!

– Да на вокзал же! Насколько я знаю, поезда ходят в Фабричный район не чаще чем дважды в сутки. Сейчас еще нет восьми пополуночи, мы вполне можем успеть на утренний поезд.

– И все-таки Ида мудрая женщина, – констатировала Кара. – Не зря она называла тебя дурнем. Ты вообще-то слушал, о чем я тебе говорила всего четверть часа назад? Я говорила о том, что скоро твой портрет вместе с подробным описанием будет у каждого проводника и каждого водителя дилижанса.

Аксель резко остановился.

– Думаешь, они уже успели распространить мой портрет? – юноша, откровенно говоря, действительно даже не вспомнил о словах Кары, когда спешил на станцию. Он еще не привык считать себя беглецом от закона.

– Ну, безусловно, для того, чтобы размножить твой портрет, полиции понадобится некоторое время. Портрет для начала нужно найти. Но уж словесное описание, будь уверен, теперь есть у всех, кому это нужно и не нужно. Не думаю, что сейчас разумно рассчитывать на нерасторопность синих котелков.

Аксель недолго раздумывал.

– Что ж, тогда, очевидно, я действительно поторопился. Ты не знаешь, где здесь рынок?

– Решил замаскироваться? Разумное решение, вот только исполнение никуда не годится. На рынке не продается то, что нам нужно. Придется сначала добраться до окраины. – Увидев незаданный вопрос в глазах юноши, воровка пояснила: – Нам нужна лавка старьевщика. Причем совершенно определенная, иначе полиции быстро станет известно о том, что разыскиваемый преступник сменил одежду. Так что искать будут уже не просто парня с твоим описанием, они будут знать даже, как ты одет. – Девушка стрельнула глазами по сторонам и изменившимся голосом продолжила: – Не оглядывайся. На нас сейчас очень внимательно смотрит полицейский. Слишком уж мы долго торчим под дождем. Не оглядывайся, остолоп! Идем!

Она подхватила юношу под руку, и они быстрым шагом продолжили путь к вокзалу. Аксель порывался бежать, но Кара не давала набрать скорость.

– Да иди же ты спокойно! И что ты распрямился, будто на параде! Как лом проглотил! Дождь же идет, а у тебя ни шляпы, ни зонта. Ссутулься. Идем спокойно, пока не поравняемся с тем переулком.

Аксель старался выполнять все рекомендации, но все равно с трудом заставлял себя замедлять шаг. Ноги будто сами стремились перейти на бег. Кара чуть повернула голову и краем глаза следила за полицейским.

– Так и смотрит, негодяй. Какой дотошный! Сейчас, сейчас.

– Парочка почти достигла узкого переулка, когда полицейский наконец решился и потянулся за свистком. Длинную переливчатую трель они услышали, уже повернув за угол дома.