Охотник

Мобиль уже влился в поток своих собратьев на одной из центральных магистралей, когда Тимм грустно покачал головой. Горес блеснул хищным оскалом и, хлопнув друга по плечу, двинул мобиль к временному зданию посольства. Впоследствии Тимм не раз с благодарностью вспоминал ту молчаливую поддержку, которую оказал ему рисс, не проронив ни звука до самого окончания пути.

Как Гор и предполагал, отходняк накрыл Т'мора уже в посольстве. Беднягу трясло и колотило так, словно его подключили вместо пневматического отбойного молотка. А ночью даже пришлось вызывать Киру. Никакого другого местного доктора в посольство нынче бы попросту не пропустили. Девушка осмотрела бьющегося в лихорадке Т'мора, определила переутомление, моментально вкатила ему лошадиную дозу успокоительного и, выйдя из спальни, отведенной гостю, устало опустилась на краешек огромного кресла. Напротив нее точно в таком же кресле разлегся Гор, как никогда напоминая девушке огромного кота, только что обожравшегося сметаной.

— Как ты его нашел?

— Как и всякого новичка. По следам, — хмыкнул Гор.

— Что, такие четкие следы?

— Четверо отморозков, напавших на худого парнишку, после общения с этим трепетным юношей провели в реанимокамере восемь часов, это четкий след? — ехидно ухмыльнулся Гор, и Кира удивленно хлопнула ресницами. — А приход одного из самых старых уличных баронов к нашим фанатикам через двенадцать часов после того, как они объявили награду за голову «нечестивца, осквернившего себя общением с демонами»? Ну и ответный визит всей этой кодлы в казино все того же барона Тишена, и последующий разгром всей верхушки означенного баронства, и уничтожение главного урода из «Церкви Света» через семь минут после появления там этого самого трепетного юноши. Правда, последнему мы были почти свидетелями. Так что теперь даже Лир нашего паренька жутко уважает.

— И это все за какие-то сутки! — ахнула Кира. — Бедный мальчик!

— Бедный?! — весело изумился Гор. — Видела бы ты, что этот «бедный мальчик» сотворил с лучшими бойцами Тишена, им самим и церковником! Твое сердце не выдержало бы такого… такого… умиления!

— Сильно побил? — поинтересовалась Кира, не забывшая инцидент с Йоргом и то, с какой легкостью худощавый парнишка вышиб тяжеленные двери массажного кабинета. Но Гор только печально покачал головой.

— О чем ты говоришь, Кир… За прошедшие сутки парня трижды пытались убить, причем без всякой видимой причины. А он, чтоб ты знала, вырос в мире где нет НИКАКИХ правоохранительных органов.

— И? — тихо спросила Кира.

— Он поступил по законам своего мира. Мира жестокого, но в чем-то гораздо более честного. Т'мор их просто замочил, — объяснил Гор.

— Это… как?.. — округлила глаза девушка.

— В смысле, все, что в той конуре не было залито, то хотя бы было забрызгано кровью. Нам он ни одного главаря не оставил. Пришлось удовлетвориться остальными членами баронства и церкви.

Кира побледнела. Нет, она знала… предполагала, что Т'мор далек от всепрощения. Но убивать… И так легко!

— Ничего себе «легко»! — фыркнул Гор, отвечая на нечаянно вырвавшиеся слова девушки. — Ты думаешь, мы тебя позвали потому, что он простудился? Ты бы видела, как он в моем мобиле выглядел… краше на костер несут. Сидит, весь белый, губы синие трясутся, а глаза такие, словно все уже умерли, причем под пытками. У парня шок. До сих пор не понимаю, как он до посольства-то в сознании продержался!

— Это пройдет… — задумчиво произнесла Кира. — Я ему такую дозу релаксантов ввела, что ой-ей-ей! Лучше подумай о том, как вы всем посольством будете отбрыкиваться от полиции. Особенно, как вы собираетесь отбить у них Т'мора…

— Ну, милая! — с нескрываемой иронией усмехнулся Гор. — Об нас ваши чинуши зубы обломают, а Т'мор, между прочим, принят в наш клан… то есть, по-вашему, получил подданство моей родины. Так-то… Да и вряд ли власти Оркана захотят ссориться с Шаэром из-за какого-то паренька, избавившего мегаполис от Хана Тишена.

Похоже, просыпаться с жуткой головной болью становится для Тимма традицией. Теперь снова придется выяснять, где он и что случилось. Тимм застонал от особо сильного приступа головной боли, но все-таки заставил себя открыть глаза. Рядом с кроватью, на которой он валялся, сидел незнакомый рисс и с любопытством в янтарных глазах наблюдал за мучениями гостя. Холеная, украшенная внушительными антрацитово-черными когтями ладонь, протянулась к лицу Тимма, и парень почувствовал, как его веки сами по себе смыкаются, а голову наполняет неясный обволакивающий гул.

Тимм мысленно зарычал. Какой-то его части было абсолютно ясно, что навалившаяся тяжесть результат действий рисса, и эта самая неизвестная доселе самому Тимму часть рванулась вперед. Любопытство в глазах рисса сменилось удивлением, а за ним пришла гримаса боли. Желтоглазый отпрыгнул назад вместе со стулом, откатился к окну и замер возле него, баюкая скрюченную руку. Сонливость тут же испарилась неведомо куда, и Тимм, чувствуя, что к нему возвращается контроль над телом, сел в кровати.